Елена Первушина - Ленинградская утопия. Авангард в архитектуре Северной столицы

— Ну, ну… — кивнула головой Кира.

Опустив руку в урну, он достал пригоршню жетонов и, выбрав из них несколько штук, отложил их в сторону.

Затем собрав жетоны, опустил их в алюминиевый кармашек телевокса и нажал перламутровую кнопку на руке телевокса.

Телевокс качнулся, сделал поворот и, звеня металлическими частями, побрел в сторону кухни. На белой спине его чернела цифра 137.

— А это наш телевокс? — всполошилась Кира.

— Я думаю, — сказал Павел, сдвигая оставшиеся жетоны со скатерти, на которой голубела цифра 137.

— Надо всегда проверять, — поучительно говорила Кира. — А иначе два часа можно просидеть за столом в ожидании ужина.

— Как так?

— А так… Ты не знаешь, что со мной случилось в Калуге?

— С тобой и с телевоксом?

— Ну да… Села я однажды обедать. Заказала уйму прекрасных вещей и жду. Сижу час. Нет обеда. Начинаю беспокоиться. Оглядываюсь. Слышу смех. Смотрю туда. И что же? Через несколько столов от меня стоит мой телевокс и держит в руках поднос, а кампания, обедающая за этим столом, хохочет. „Ты, — говорят, — голубчик, сам пообедай. Мы, — говорят, — привыкли только раз в день обедать“. Подсмотрела я на номер своего столика. 28. Взглянула на спину телевокса. Тоже — 28. Оказывается, что этот телевокс был переведен с круговой линии на угольную, а механизм-то у него не потрудились переставить. Вот он и запутался меж столов.

За соседними столиками засмеялись. Высокая девушка повернулась к Павлу и Кире и, блестя веселыми глазами, сказала:

— А я была свидетельницей другого случая с телевоксом. Не помню где, но, кажется, в Минске, мы заказали вот так же ужин. И тоже ждали. А телевокс точно под землю провалился. Некоторые не выдержали. Пошли искать.

Кто-то, не ожидая развязки, захохотал.

— Да вы подождите. Слушайте, что было дальше. Ищут его на кухне. Нет. Ищут в буфетной. Нет. Собралась толпа добровольцев. Так, где вы думаете, он шатался?

— Наверное, тут же. В зале.

— Совершенно верно. Начали присматриваться к обслуживающим зал и замечаем: ходит один телевокс с подносом и нигде остановиться не может. Ну, пришлось, конечно, ловить его.

Веселый разговор был прерван появлением телевокса 137.

С вытянутыми вперед металлическими руками, в которых висел поднос, он подошел к столику Павла и Киры и качаясь остановился.

Павел начал снимать с подноса заказанные кушанья.

— Я еще хочу взять молока! — сказала Кира.

— Заказывай!

Кира взяла жетон. Потянувшись к телевоксу, она опустила жетон в алюминиевый кармашек, затем перевернула минутную стрелку на цифру 15.

— Ты думаешь, — взглянул Павел на циферблат, — что мы управимся со всем этим в 15 минут?

— Вполне! — нажала кнопку Кира.

Телевокс отошел.

Кира и Павел приступили к ужину.

Обычный шум вечернего ресторана гремел вокруг, сплетаясь с музыкой репродукторов. Стучали ножи и вилки. Люди перекликались через столы. Шутили. Смеялись.

Прислушиваясь к музыке, Кира подняла вилку вверх:

— Слышишь, Павел?..

— Что-то знакомое! По-моему — это музыкальный антураж к рагу.

— Это „Весна в горах“. Помнишь, я играла в Солнцеграде.

— Ах, да… — смущенно пробормотал Павел.

Ему стало почему-то неприятно, что он забыл эту мелодию. В замешательстве он поспешил переменить разговор. Чувствуя досаду, он неожиданно проговорил:

— Удивительное безобразие!..

— Что такое?

— Меня хотят оставить без витаминов. Подливка к рагу сделана из одних вареных овощей!

Он понимал комичность положения, но упрямство толкало его дальше. Он встал из-за стола.

Кира, смеясь, глядела на него исподлобья.

— Можешь смеяться, а я пойду за витаминами.

Пробираясь между столиками и уступая дорогу телевоксам, Павел прошел через зал на кухню.

Залитое светом помещение было похоже на цех завода. Сияющие автоклавы, точно бокалы гигантов, стояли, выстроившись вдоль стен. Духовые шкалы, блестя никелем, выступали из ниш. Под гигантскими прозрачными колпаками лежали куски сырого мяса и фарша. В стороне — под стеклом краснели помидоры, морковь, желтела репа, блестели оранжевые плоды и овощи гибридов, розовела редиска, белела капуста. Горы фруктов и овощей горели аппетитной радугой под тонким слоем хрусталя. В мраморных водоемах двигались темные, жирные спины щук, карпов, лещей, налимов. Паутина пневматических труб опутывала кухню, нависая над автоклавами, духовками и продуктовыми шкалами.

Телевоксы выходили в кухню один за другим. Не останавливаясь, они снимали подносы и поднимались на небольшие площадки, над которыми медленно плыл конвейер. Остановившись здесь, телевокс опускал жетон в особую металлическую трубку и, вытянув руки с подносом к конвейеру, застывал в такой позе. Через несколько минут на движущейся ленте конвейера появлялись тарелки. Они подплывали к телевоксу и на мгновение задерживались. Лента конвейера молниеносно опускалась вниз; одновременно руки с подносом делали еле уловимое движение вперед, тарелки располагались на подносе. Телевокс повертывался и выходил.

Павел осмотрелся. На противоположной стороне он заметил белые халаты дежурных, которые возились среди суетливо снующих телевоксов-поваров.

Павел подошел ближе.

Один из дежурных подошел к нему и спросил:

— Ты хочешь заказать что-нибудь особенное?.. Сейчас только что получены цыплята. Зафаршировать тебе? А? Или ты любишь в сухарях?

Павел отрицательно покачал головой.

— Может быть, я соблазню тебя омарами?

— Нет! Здесь застряли мои витамины!

Дежурные тревожно переглянулись.

— Ты что взял?

— Рагу. Но мне его подали с вареными овощами…

— Без витаминов! — подхватил один из дежурных.

— Совершенно верно.

— Какой стол?

— 137!

Два белых халата кинулись в паутину пневматических труб.

— Ну, так и есть.

— Не работает. Линия закупорена.

Павел подошел ближе.

— Поварская бастует?

— Нет. Это на подающей линии. Придется, кажется, повозиться.

— Возьми лимон, морковный сок и тыквенное пюре, — предложил стоящий рядом с Павлом дежурный, — впрочем есть еще немного пюре из помидоров.

С судком в руках Павел вернулся к столу».

Так обстояли дела с общественным питанием в «Стране счастливых», из одноименного романа Я. Ларри.

К этому отрывку автор делает такое примечание: «Говоря о питательности кушаний кухни будущего, необходимо упомянуть о вкусовых ее особенностях. Кулинария будущего — это целая гамма тончайших вкусовых ощущений, о которых мы, люди спартанской эпохи, не можем даже подозревать. То, что современный гастроном и гурман считает лакомством, могло бы вызвать даже у самого нетребовательного члена социалистического общества гримасу недоумения.