Христофор Колумб - Путешествия. Дневники. Воспоминания

Они должны быть хорошими и толковыми и сметливыми слугами (servidores) – я заметил, что они очень быстро научились повторять то, что им говорилось; и я полагаю, что они легко станут христианами, так как мне показалось, что нет у них никаких верований (que ningun secta tenían). И, с божьей помощью, я привезу отсюда для ваших высочеств шесть человек, которых возьму при отправлении [в обратный путь], чтобы научились они говорить [по-испански]. Тварей никаких, кроме попугаев, я на острове не видел».

Все это – слова адмирала.

Суббота, 13 октября. «Как только рассвело, на берег вышло много этих людей – мужчин, и все они, как я уже о том говорил, были рослые и очень красивые. Волосы же у них были не курчавые, но волнистые и грубые, словно конские. И у всех лбы и лица широкие в большей степени, чем у индейцев, которых я встречал раньше. Глаза же у них были красивые и отнюдь не маленькие. Цветом эти люди были не черные, а такие, как жители Канарских островов, и можно ли ожидать иного? Ведь остров этот находится к западу от Иерро, в Канарии, и на одной линии с ним. Ноги у них очень прямые, и все эти люди как будто сотворены одной рукой, не тучны, живот же у них хорошо скроен.

К кораблю они приплыли на челноках, изготовленных из древесных стволов и подобных длинной лодке, и каждый челнок сооружен из цельного куска дерева, и отделаны они были на диво по вкусам той земли, и среди них были большие – в одном из таких каноэ прибыло 40–45 человек – были и маленькие, даже такие, в которых помещался лишь один человек.

Они продвигались на лодках с помощью весла, похожего на лопату (которую употребляют пекари, когда сажают в печь хлеб), и шли с большой скоростью; когда же лодка опрокидывалась, все бросались в воду и переворачивали ее, а воду вычерпывали полыми тыквами, которые возили с собой.

Они приносили клубки хлопковой пряжи, попугаев, дротики и другие вещички, которые было бы утомительно описывать, и все давали за любой предмет, какой бы им ни предлагался. Я же был внимателен к ним и упорно дознавался, имеют ли эти люди золото. Я видел, что у некоторых кусочки золота воткнуты в отверстия, которые они для этой цели проделывают в носу. И, объясняясь знаками, я дознался, что, плывя на юг или возвращаясь на этот остров с юга, я встречу в тех местах одного короля, у которого есть большие золотые сосуды, и король этот имеет очень много золота. Я попытался узнать, как пройти туда, но вскоре понял, что они не знают пути в те края.

Я решил остаться здесь до завтрашнего вечера, а затем отправиться на юго-запад, так как из объяснений многих из этих людей выходило, что и на юге и юго-западе и северо-западе есть земля и что люди с северо-запада много раз нападали на местных жителей. Поэтому и решил я идти к юго-западу, в поисках золота и драгоценных камней.

Этот остров (Гуанахани)[86] очень большой и очень ровный, и здесь много зеленых деревьев и воды, а посередине расположено очень большое озеро. Гор же никаких нет. Весь остров так зелен, что приятно глядеть на него, люди же покорного нрава, и охота к приобретению наших вещей у них большая. Имея в виду, что им ничего не дадут без того, чтобы и сами они чего-нибудь не предложили, они, в случае, когда в обмен дать им нечего, хватают все, что плохо лежит и мгновенно бросаются в воду.

Но все то, что у них есть, они отдают за любую вещь, которую им предлагают, даже за осколки битой посуды и стекла. Я видел, как за три португальских мелких монеты, равных по цене одной кастильской бланке (blаnса)[87] они дали 16 мотков хлопковой пряжи.

Подобную мену я запретил и не разрешил что бы то ни было отбирать у них, за исключением предметов, которые предназначались их высочествам, и то, если подлежащее отправке имелось в достаточном количестве. Остров плодороден, но за недостатком времени я не мог обо всем узнать. Есть здесь золото, которое носят жители подвешенным к носу.

Однако, чтобы не терять времени, я желал двинуться дальше в поисках острова Сипанго. С наступлением ночи все индейцы отправились на берег со своими челноками».

Воскресенье, 14 октября. «На рассвете я велел приготовить лодки на своем корабле и на каравеллах и отправился, вдоль острова, в северо-северо-восточном направлении, чтобы осмотреть другую его часть, восточную, а также обследовать селения.

Я видел два или три селения, а также людей, которые выходили на берег, взывая к нам и вознося хвалу богу. Одни приносили нам воду, другие пищу, иные же, заметив, что я не собираюсь выйти на берег, бросались в море и добирались до нас вплавь; и мы поняли, что они спрашивают, не явились ли мы с неба.

И один старик вошел в нашу лодку, все же другие – мужчины и женщины – громко возглашали «идите, смотрите – вот люди, явившиеся с неба, несите им пищу и питье». Пришли многие, и среди них было немало женщин, и все что-нибудь приносили, благодаря бога; бросаясь на землю, они поднимали руки к небу, а затем громкими криками призывали нас на берег.

Но я не решился высадиться: весь остров окружен подводными камнями, и хотя за ними есть глубокие места и гавань, способная вместить корабли всех христианских стран, но вход в нее очень узкий. Правда, за этим поясом [камней] есть отмели, но вода там так же спокойна, как в глубине колодца. Чтобы все это осмотреть, я отправился утром на берег, желая дать обо всем отчет вашим высочествам и выбрать место для сооружения крепости.

Я приметил клочок земли, похожий на остров, хотя то и не был остров; и на нем шесть хижин; за два дня можно отгородить его от [большого] острова, хотя я в том и не вижу нужды: люди здешние очень уж простоваты и не искушены в ратном деле, как в том убедятся их высочества по тем семи индейцам, которых я приказал взять и отправить обучаться нашему языку, с тем, чтобы потом они сюда вернулись. Впрочем, вашим высочествам, быть может, угодно будет повелеть отправить всех индейцев в Кастилию или оставить их на этом острове пленниками, ибо достаточно пятидесяти человек, чтобы держать их всех в покорности и заставить делать все, что угодно.

Затем, на этом острове есть сады с деревьями, самыми прекрасными из тех, какие я только видел на своем веку, и листья у них столь же зелены, как в апреле и мае в Кастилии. И на острове есть также много воды.

Я осмотрел всю гавань, а затем вернулся на корабль, поднял паруса и отправился в путь и видел столько островов, что я не мог даже решить, к какому из них пристать раньше. Люди, захваченные мной, знаками объясняли мне, что этих островов такое множество, что их и счесть невозможно; при этом они называли более сотни островов, и каждый был под своим именем. Поэтому я решил пойти к самому большему из них.

Так я и поступил. Остров этот лежит на расстоянии 5 лиг от острова Сан-Сальвадор, другие же расположены либо ближе, либо дальше. Все они очень ровные, без гор и очень плодородные и населенные, и все воюют друг с другом, хотя жители их очень простодушны и обладают красивым телосложением».