Папа Рамдас - По пути с Богом (сборник)

Пройдя немного дальше, группа садху пришла в Гомати Двараку. Эта святыня тоже считается важным местом паломничества из-за святой реки Гомати, которая когда-то здесь протекала, но потом пересохла. От нее остался маленький водоем, в котором паломники считают благом искупаться.

Получив даршан в большом храме и проведя день в обществе многих странствующих садху, ежедневно сотнями приходящих сюда, группа во главе с престарелым Садхурамом двинулась дальше. Придя на станцию, они сели в поезд, уже до отказа наполненный другими паломниками. Их вагон назывался «Ситарам». Железнодорожная компания проявила истинную щедрость, разрешив садху ездить по этой линии бесплатно. Благодаря необычайной милости Рама, Рамдас оказался среди чуть ли не сорока садху, которые, как малые дети в играх, общались друг с другом с удивительным дружелюбием и непосредственностью. Каждый садху был занят тем, что открывал свою котомку или сумку и показывал соседу всякие любопытные вещички – ракушки, рудракши,[82] маленькие образочки богов из разных святилищ – все, что собрали они во время паломничества по Индии.

Поезд, наконец, привез их на маленькую конечную станцию. Они слезли и пошли к берегу моря, где им разрешили сесть на два парохода, принадлежавших одному мусульманину. Когда владелец пароходов подтвердил это разрешение, все садху в один голос воскликнули: «Мохаммед ки джей!» (Слава Мохаммеду). Пароход пересек залив, и садху оказалась на острове Дварака. Была ночь. Остановившись на ночь в приюте для паломников, утром они посетили знаменитый храм Двараканатха (Владыки Двараки – Кришны). Неописуемое чувство радости и восторга охватило Рамдаса, когда он стоял перед статуей Шри Кришны. Он оставался в храме более двух часов, полностью погрузившись в блаженную отрешенность. Потом он бродил по берегу моря, прыгал с камня на камень, целиком отдавшись созерцанию Рама. Группа садху оставалась здесь два дня. На третий день по команде главного Садхурама они двинулись в обратный путь.

И тут случилось небольшое происшествие, о котором стоит упомянуть. Группа, переправившись с острова, как обычно, остановилась на ночь в одной из деревень, а по команде вожака все встали до восхода солнца. Садхурам проснулся слишком рано, было еще совсем темно, и садху ворчали, что совсем не различают дороги. Среди них были двое новых садху, присоединившихся к ним в деревне. Это были молодые люди, один – совершенно слепой, а второй, поводырь, видел только одним глазом. Садхурам уверял всех, что солнце скоро взойдет, но они уже около двух часов шли в темноте, спотыкаясь, ворча, то и дело сбиваясь с пути, а до рассвета, по-видимому, было по-прежнему далеко. Тогда садху сурово призвали вожатого к ответу, но старый Садхурам молча шагал вперед и не снисходил до ответа на возмущенные упреки своих попутчиков. Сам он пробирался в темноте с большим трудом, и с каждым шагом все сильнее убеждался в том, что сбился с пути и ведет их неведомо куда.

Они все шли и шли, и теперь почувствовали под ногами мокрую землю, а потом и хлюпающую болотную жижу. Они побрели дальше и вскоре оказались по колено в воде. Все сердито возопили о привале. По-прежнему было не видно ни зги. Глаза всех, кроме, конечно, слепого садху, были прикованы к горизонту в ожидании восхода солнца, но солнце все еще было где-то очень далеко. Опять кто-то из садху ворчливо спросил Садхурама, что же им делать, но тот не давал ответа. После бесплодных споров они пришли к единодушному решению: придется ждать здесь до утра, так как любая попытка двигаться может привести к самому худшему – падению в яму или полному погружению в болото.

Глава 33

Бомбей

Так, стоя в полном мраке и холоде в болотной трясине, они провели около часа. Наконец, пылающая колесница бога Солнца стала быстро подниматься над горизонтом, возглашая день надежды и радости. Большинство садху решили теперь отказаться от руководства Садхурама и, разбившись по двое, стали выбираться из гиблых мест. Но Рамдас, который все это время молчал как немой, был занят повторением имени Рама. Он прочно прилепился к Садхураму и следовал за ним, неся его сандалии и котелок с водой. Хотя садху на некоторое время разлучились, они встретились снова на ближайшей железнодорожной станции. Здесь они все вместе сели в поезд, направлявшийся на север. В Вирамгаме должна была быть пересадка. В толпе пассажиров Рамдас и Садхурам потеряли друг друга и больше уже не увиделись. Садхурам, желавший попасть в Матхуру, скорее всего, снова сел в поезд, идущий на север, а Рамдас и несколько других садху поехали в Бомбей. Благодаря великой милости Рама их поезд шел прямо в Бомбей. Не пришлось делать никаких пересадок.

Поезд уже почти достиг Ахмедабада,[83] когда вошел контролер для проверки билетов. Он обнаружил, что примерно полдюжины садху ехали без билетов, и Рамдас, конечно же, был одним из них. Контролер велел всем им сойти с поезда, и садху один за другим стали выходить из вагона.

Рамдас тоже поднялся с места, но контролер, стоявший совсем близко от него, положил ему руку на плечо и заставил снова сесть, сказав следующее: «Махарадж, ты можешь не выходить. То, что я сказал, к тебе не относится».

О Рам, отчего такое предпочтение к Рамдасу? Нет, он не имеет права вопрошать Тебя. Твой невольник всегда прикован к Твоим святым стопам, и больше для него нет ничего.

Когда проехали Ахмедабад, друзья-попутчики угостили его фруктами и другими съестными припасами. Он видел, что все соседи по вагону были очень добры к нему, хотя он все время молчал, произнося про себя имя Рама.

В восемь часов вечера поезд прибыл на вокзал «Гранд роуд» Бомбея. Здесь, выйдя со станции, Рамдас по указанию Рама пошел прямо к храму Булешвар. По пути он не раз спрашивал людей, как туда пройти. Дойдя до храма, он расположился на каменных ступенях внутреннего двора. Здесь, совсем близко от святыни, был большой, в несколько этажей, приют для паломников, построенный в честь благородной матери Джанакибаи.

Приют был всегда полон. Он мог принять от двух до трех сотен садху. Около четырех часов утра Рамдас проснулся, услышав восторженную песню, распеваемую кем-то в приюте. Песня была посвящена Радха-Кришне. Пение двух матерей было полно глубокого чувства, и их голоса наполняли воздух сладостным очарованием. Сама любовь Кришны, казалось, сливалась с музыкой их голосов. Рамдас почувствовал, что его возносит к вершинам экстаза, и он купался в нем, пока пение продолжалось.

Занялся день. Вымывшись под краном на улице, Рамдас вернулся на свое место в приюте, и один друг сразу же подарил ему талон на еду и попросил присоединиться к шести другим садху, державшим в руках такие же талоны.