Александра Потанина - Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь

Говорят еще, что Хятагай слетел с неба вместе с громом на Мунко-саган; при этом толкуют, что Хан-морин и Хятагай – два имени вершины белка Мунко-Сагана. Величание, которое делается Мунко-сагану в призываниях бурятских шаманов, заключается в словах: окторгоин буумыл хумо харбаджи буга один ганц нюдутей, то есть: «стреляя небесной стрелой, опустился (ты) одноглазый Один, однозубый Ошин». Дархатский лама Гончик показал, что белок в вершинах Косогола (Мунко-саган) прежде назывался Долон Мундурго. Я переспросил его, чтобы убедиться, не значат ли первый член «озерный», далэн, но Гончик отрицательно закачал головой и выставил семь пальцев руки[39]. По словам же бурятского ламы, Мене Навана, Мунко-саган прежде был Шоно-нойон, причем слово шоно – лама перевел русским словом: волк. Этот же Шоно-нойон назывался Ляй-хан сурукдык, который был иджин, хозяин Бурун-далая (оз. Косогола), а Ривиль-хама был иджин Дзюн-далая (Байкала).

Священные горы, как алтайцы, так и улухемские урянхайцы, ознаменовывают устройством на их вершине обо из камней или хвороста, на который навешивается ялама; подобным горам молятся о зверином улове. Такие поклонные горы по-алтайски называются джаик-ту, по-урянхайски ыдык-таг. В русском Алтае, по сообщению г. Ядринцева, священными считаются следующие горы: 1) три горы Кесьпы или Теспы на р. Бие (им молятся, когда бывает горячка); 2) гора Ова, в 15 верстах от улуса Елейского; 3) гора Бобырган на реке Бие; 4) гора Абыган в вершинах реки Абакана, по словам туземцев – о шести горбах; 5) гора Алтын-тау со скалами, носящими название «сына и снохи» (коледы); 6) гора Белуха, по-алтайски Уч-сюри; 7) гора Яик-ту, в Чуйских белках. В Урянхайской же земле, по собранным нами самими сведениям, одна ыдыкту лежит на левом берегу Хакема близ устья Седзена, а другая – против нее на противоположном берегу Хакема.

В Аларском Бурятском ведомстве на реке Ирети есть лес, который назывался Нилхан-наргын, «нилханова сосна». В этом лесу запрещается рубить деревья. Здесь, по преданию, удавилась одна шаманка Баир-хан; она спорила с одним шаманом (Хохор-богдэном), чьи духи сильнее; шаман предсказал ей: «Тебе не доехать до дома», а шаманка предсказала шаману: «Ты по приезде домой на третий день умрешь»; на пути домой шаманка повесилась; шаман доехал до дома, но на третий день умер.

В Балаганском Бурятском ведомстве есть белый камень, валяющийся на степи. Буряты называют его бумыл саган шилун, «белый упавший камень», и думают, что он спустился с неба.

Алтайские ээзи, монгольские сабдыки и бурятские хаты – благодетельные духи.

Кроме того, у народов Северо-Западной Монголии есть вера в злых духов. Буряты верят в существование духов: анахай[40], зэтхыр, ада. Маленький анахай имеет способность превращаться в крыс и кошек; в последнем случае он мяучит. Если крыса долго живет, шерсть сходит с нее, и она превращается в анахая.

Если в юрте ночью слышны шаги, шум, стук от падения утвари – это делает бохолдэй. Тогда призывают человека, который одарен способностью видеть и прогнать бохолдэя, «бохолдэй улдюдык хунь» или «бохолдэй хараша». Этот человек видит бохолдэя и рассказывает, какого он роста, как одет. Если сил его хватит, он прогоняет бохолдэя, обходя вокруг юрты с черепком, в котором курится жодо (пихта), арса и ганга; иногда такой человек говорит, что это не простой бохолдэй и что его прогнать можно только с помощью жертвы: тогда призывают шамана.

Ядринцевым записаны следующие поверья Черневых татар и алтайцев:

Черневые татары верят в существование злых духов аза; кроме того, у них существуют для темных сил имена: шайтан, аламыс, каала, куремес, курюм-тертигры, или тертигры-курюм, айна и четкер (последние два – слуги куремеса). Телесы не знают айна, а алтайцы не знают аза.

Ерлик-хан есть высший злой дух. Его же Черневые татары называют аю или «медвежья лапа». Прислужник его, по словам кумаидинцев, называется кебеиек, у телеутов – янгыз-конек, в сказках он представляется хромым и кривым. Телеуты объясняют, что Ерлик и Ульгень прежде были ханами на земле и брали подать; теперь та же подать идет им жертвами. У телеутов есть еще в числе злых духов Кагыр-хан.

Узют – мертвец, превратившийся в злого духа и причиняющий болезни; душа покойника три года насылает болезни.

Эрке, гарыш – домовой у Черневых татар. У алтайцев эжик сакчи – хозяин юрты.

У алтайцев есть верование о кривом черте, который называется чулмыс; полный его титул: яныс костю (янгыс тысту, то есть однозубый?) сокор кара матыр, то есть кривой черный богатырь Яныскостю.

На перекрестках дорог, перевалах и близ приторов происходит собрание чертей, «тургак»; оттого эти места опасны и, миновав их, ставят обо.

Тангутско-Тибетская окраина Китая и Центральная Монголия[41]

Гумбум, который китайцы называют Тар-сы, – один из важнейших монастырей северной группы амдоских монастырей, расположенных на северном берегу Желтой реки. К этой группе причисляются, кроме Гумбума: 1) Серку, по-китайски Гоман-сы, по-монгольски Алтын-суме, «Золотой храм»; 2) Орголын; 3) Чуйцзан (у Пржевальского – Чэйбсэн) и 4) Шячун. В южной группе (к югу от Желтой реки) более других знамениты: Уруньву, Лабран и Джони.

Алтын-суме, или Серку, лежит на северо-западе от города Синина. В Серку была резиденция гэгэна Самибу-номон-хана, который теперь живет в Пекине.

Орголын, или Голын находится в верхних частях реки, которая течет с севера в Синин-гол и впадает в него у монастыря Марцзан. В Орголыне, по рассказам лам, хранится будто бы три экземпляра алтын-ганджура, и один из них подарен в город ханом китайским. Под алтын-ганджуром, «золотым Ганджуром», разумеется книга Ганджур, написанная золотыми буквами. Таким золотым Ганджуром китайский хан заказал написать будто бы три экземпляра и один из них подарил в город Мукден, в Южной Манчжурии, другой экземпляр – в монастырь Орголын, а третий – в селение (по-видимому, тибетское) Нцэомукор (по-тибетски: нцэому – «корова», кор – «город»). Тут был небольшой монастырь, сожженный потом мусульманскими повстанцами; рядом есть мусульманская деревня Хунь-хуа-сы, находящаяся в ведении Хэ-чжоуского мандарина. В Орголыне находится резиденция двух гэгэнов: Чжанчжа-рембучи и Тоон-рембучи; оба в настоящее время живут в Пекине[42].

В Шячуне считается до 2000 лам; здесь было место пребывания святого Чойджи-тон-рембучи, учителя Цзонкавы; его тело, обратившееся в изваяние, или само собою возникшее изваянное изображение его, и теперь находится в монастыре, в так называемой «Золотой башне» (алтын субурган), поверхность которой два раза в году, в 15-е число 2-й луны и в 15-е число 5-й луны, потеет; ламы собирают выпотевшую воду и на ней замешивают тесто, которое потом раздают поклонникам. Шячун известен тем еще, что в нем бывает самый многочисленный цам; в нем участвует 62 человека, тогда как в Гумбуме только 44 лица.