Александр Васькин - Московские адреса Льва Толстого. К 200-летию Отечественной войны 1812 года

Да ведь это просто невероятно. И как верно! – «не выбрался еще на дорогу, – это верно, то есть, он знает меня еще таким, и я действительно все еще выбираюсь на дорогу. И, если бог продлит веку, выберусь! Хорошо сказано».

Попытки найти в Москве дом, ставший местом первой встречи Льва Толстого и Ильи Репина предпринимались неоднократно. Поиски активизировались в 1944 г., когда отмечалось столетие со дня рождения Репина, – куда-то надо же было повесить мемориальную доску, чтобы удостоверить факт проживания в Москве видного передвижника. К середине прошлого века был, наконец-то, установлен этот репинский адрес. Жил Илья Ефимович, как и Лев Николаевич, в Хамовниках.

С 1922 г. переулок, в котором находится дом, называется Земледельческим (по находившейся здесь в XIX в. Земледельческой школе Московского общества сельского хозяйства, основанной в 1820 г.). А при жизни Толстого и Репина переулок был известен как Большой Трубный. Удивительное все-таки дело – разбираться в московской топонимике. Ведь в Москве издавна существует еще и Трубниковский переулок, разрезанный на две части Новым Арбатом. Так что переименование было вполне обоснованным.

Дом, в котором Репин жил с октября 1879 г., принадлежал баронессе A.A. Симолин и представлял собою вполне благоустроенную усадьбу с несколькими надворными постройками, колодцем и фруктовым садом. Двухэтажный дом, ставший для Репина и квартирой, и мастерской, внизу был каменным, наверху – деревянным.

Выяснить, куда именно в этот дом приходил Толстой, удалось благодаря другому художнику – Валентину Серову, а точнее с помощью его рисунка. Дело в том, что в 1878–1880 гг. юный Серов жил в семье Репиных. Илья Ефимович по просьбе его матери давал уроки талантливому мальчику, рано оставшемуся без отца – композитора А.Н. Серова.

Учителю было суждено намного пережить своего одаренного ученика. Позднее Репин вспоминал о Серове: «Днем, в часы досуга, он переписывал все виды из окон моей квартиры: садики с березками и фруктовыми деревьями, построечки к домикам, сарайчики и весь прочий хлам, до церквушек вдали; все с величайшей любовью и невероятной усидчивостью писал и переписывал мальчик Серов, доводя до полной прелести свои маленькие холсты масляными красками».

Один из таких маленьких холстов в 1880 г. начинающий художник назвал «После пожара». На рисунке изображен флигель усадьбы, незадолго до этого переживший пожар. Линия горизонта, проходящая в перспективе рисунка поверх обгоревшего флигеля, ясно указывает, что рисунок сделан сверху вниз, то есть из окна второго этажа. На заднем плане слегка намечен силуэт церкви, повернутой к зрителю своей северо-восточной стороной.

Как удалось установить биографу Репина В. Москвинову в 1954 г., квартира Репина находилась на втором этаже южной стороны дома. Своими девятью окнами она выходила на три стороны света, минуя север. Мастерской художника могла быть, скорее всего, небольшая, около двадцати метров, комната, обращенная двумя окнами на запад (в одном из писем Репин упоминал о своей «маленькой мастерской»). Кроме того, художник мог также пользоваться для работы просторной средней комнатой, разделявшейся в то время надвое широкой аркой, что позволяло отходить от холста на 7–8 шагов. Из окна этой комнаты Валентин Серов и сделал свою зарисовку.

Репин новой квартире обрадовался: «Новая квартира моя премиленькая, очень располагающая к работе, удобная», – писал он Стасову. Переехал художник сюда из Теплого переулка (ныне улица Тимура Фрунзе), где жил в 1877–1879 гг.

В своей мастерской в Большом Трубном переулке Репин завершил картину «Крестный ход в Курской губернии». Корней Чуковский увидел в этой картине «непревзойденное умение выражать психическую сущность человека каждой складкой у него на одежде, малейшим поворотом его головы, малейшим изгибом мизинца». Чуковский считал, что «обо всем этом с такой же экспрессией мог бы написать лишь один человек: Лев Толстой. Лишь у Льва Толстого нашлись бы слова, чтобы описать каждого из этих людей: так сложны и утонченны характеристики их, сделанные репинской кистью».

В этом же доме Репин приступил к работе над одной из самых известных своих картин «Запорожцы пишут письмо турецкому султану». Собственно, за этой работой и застал его Толстой.

В тот октябрьский день 1880 г. Толстой был в Москве по издательским делам, а также занимался поиском учителей для своих детей. Он нашел время и для визита к Репину.

«Ах, все бы, что он говорил, я желал бы записать золотыми словами на мраморных скрижалях и читать эти заповеди поутру и перед сном…» – писал Репин. О чем же говорили Репин и Толстой, ветре-тившись в этом доме? Толстой, к удивлению Репина, назвал его любимые картины – «Бурлаки на Волге» и «Царевну Софью Алексеевну» – всего лишь этюдами, а наскучивший самому автору и давно забытый им холст «Досвитки» – картиной.

Эту последнюю, выделенную Толстым картину, Репин и стал заканчивать после встречи с писателем. Позднее она получила название «Вечорниц». А «Запорожцев» художник отставил, опять же из-за Толстого (закончил он их лишь в 1891 г.). Таким образом Репин воспринял толстовские заповеди.

Знакомство Репина и Толстого переросло в тесную дружбу. Когда через год Толстой поселился в Денежном (ныне Малом Левшинском) переулке в доме № 3 (не сохранился), Репин стал неоднократно бывать у него. «Часто после работы, под вечер, – вспоминал он, – я отправлялся к нему, ко времени его прогулки. Не замечая ни улиц, ни усталости, я проходил за ним большие пространства. Его интересная речь не умолкала все время, и иногда мы забирались так далеко и так уставали, наконец, что садились на империал конки, и там, отдыхая от ходьбы, он продолжал свою интересную беседу».

Нередко «интересная беседа» перерастала в спор, т. к. религиозно-философские воззрения Толстого не находили поддержки у Репина: «Что бы он ни говорил, – писал Репин, – но главная и самая большая драгоценность в нем – это его воспроизведение жизни. Вся же философия, все теории жизни не трогают так глубоко текущей жизни», «со своей веревочной сбруей и палочной сохой Лев Николаевич мне жалок».

Но в созданных Репиным портретах Толстого жалость эта не просматривается. Более всего чувствуется преклонение. У Ильи Ефимовича качество перешло в количество. Никого другого Репин не писал так часто, как Льва Николаевича – более пятидесяти раз! И Толстой этому не противился.

Иконография Толстого обширна, Репин явился одним из главных «иконописцев». Он рисовал Толстого везде – за столом и под деревом, на отдыхе и за работой, с женой и с книгой… «Л.Н. Толстой за письменным столом» (1887 г.), «Л.Н. Толстой в кресле с книгой в руке» (1887 г.), «Л.Н. Толстой на пашне» (1887 г.), «Л.Н. Толстой в Яснополянском кабинете под сводами» (1891 г.), «Л.Н. Толстой на отдыхе в лесу под деревом» (1891 г.), «Л.Н. Толстой в лесу» (1891 г.), «Л.Н. Толстой в белой блузе» (1909 г.), «Л.Н. Толстой в розовом кресле» (1909 г.), «Л.Н. Толстой в яблоневом саду» (две картины – 1912 и 1913 гг.), «Л.Н. Толстой с женой С.А. Толстой за столом» (1907 г.). И это все о нем…