Александр Гамов - Непарадные портреты
Доярки переглянулись и прыснули в кулаки. Видно, первый раз видели маститого политика за таким занятием.
А скотники, стоя с вилами чуть поодаль, наблюдали за Жириновским с удивлением: сейчас на селе редко где увидишь, чтобы мужики доили коров.
— А коровку надо беречь, — продолжал дояр ЛДПР. — Надо помыть ее, погладить, погулять с ней. Шуму она не любит, а вот музыку — можно, но негромкую. С коровкой надо бережно — как с женой.
«Такие надои — и без наград!»Владимир Жириновский:
— Сколько у вас каждая корова дает молока?
Любовь Дутова, зоотехник-селекционер:
— За год от каждой коровы мы получили по девять тысяч двести литров молока.
— Неплохо. А всего сколько коров?
— Сто семьдесят голов.
— Награду хоть дали какую?
— Нет...
— Безобразие! Такие надои — и без наград!
«Надо вернуть сельпо и Ивана Бровкина»— А еще как помочь селу?
— Надо восстановить Роспотребкооперацию. Они занимались сельской торговлей. Магазины назывались сельпо. И автолавки были. Сейчас ничего этого нет. Селянам продают «Фанту». Но у них же свой сок есть! Надо наладить на селе нормальную торговлю, чтобы жители не ездили за элементарными товарами в райцентр, в город. Да и там нужное не всегда еще и купишь...
Раньше была масса фильмов о селе, множество книг. Люди смотрели, читали — нравилось: сельская идиллия, какая-то романтика. Были герои — председатель колхоза или Иван Бровкин. Была плеяда сельских писателей — Василий Белов и другие. Сегодня деревенщиков нет... А надо!
Мы обязательно будем добиваться, чтобы это тоже все вернулось.
«Приятно, когда мычат коровы...»...Парковку мы наконец подоили. Корова замотала хвостом и, покосившись на дояра Жириновского, замычала...
— Как приятно, когда мычит корова, — дояр ЛДПР оживился. — Как приятно! Ведь как она мычит хорошо! Принесите мне скамеечку. Я сяду еще и вручную подою. И юность вспомню, и остаток молока выдоим...
Принесли конторский стул.
— Теперь за сосочки можно одной рукой. Но лучше, конечно, двумя. Все четыре сосочка желательно до конца выдоить, чтобы вымя было пустое, чтобы коровка чувствовала облегчение.
В ведро звонко брызнули теплые струи молока. Когда лидер ЛДПР закончил доить, я взялся было за ведро, чтобы перелить молоко.
— Не надо, — остановил меня Жириновский, — я сам перелью то, что надоил.
— И сколько же вы надоили? — полюбопытствовали доярки.
— Восемь литров, — доложил вождь ЛДПР.
— А жирность?
— Шесть и четыре десятых процента!
— Ну ничего...
Парковка, похоже, тоже была довольна надоем. Когда мы уходили с фермы, корова махнула в сторону вождя ЛДПР хвостом и повернула к Жириновскому свою рогатую голову:
— Му-у-у!
«Комсомольская правда», 22 ноября 2007 г.
* * *
...Впрочем, на этом деревенская эпопея пастуха Жириновского не закончилась. Как-то он решил поучаствовать в открытом чемпионате России по спортивному свиноводству, который собирались провести в Подмосковье. Лидер ЛДПР собирался выставить на него своего поросенка Шустрика.
В окружении вождя мне на полном серьезе, взахлеб, рассказывали о том, что подсвинок Жириновского активно готовится — он тренируется в престижном евросвинарнике, на подмосковной спортсвинобазе. Кстати, плата за обучение каждой молодой свинюшки составляла тысячу долларов. Кроме резвости во время поросячьих бегов, на чемпионате должны были оценивать породистость, упитанность, силу хрюканья, телосложение «спортсмена-пятачка».
Дабы развить поросячью тему, я позвонил самому «старшему тренеру».
— Алло, Владимир Вольфович! Извините, у меня свинские вопросы...
— Да, давайте.
— Откуда у вас такая любовь к свиньям?
— Так у меня тетка в Казахстане работала свинаркой, я, когда был маленьким, любил бывать на свиноферме. Я с детства к поросятам неравнодушен — они толстые, мирные.
— Говорят, ваш Шустрик — точная копия Жириновского...
— Ну не знаю... Вообще-то мой поросенок быстро реагирует на все, особенно на несправедливость, со всеми общается, везде проберется. Наверное, похож на меня. У нас со свиньями вообще много общего...
— Надо полагать, что все это — ваша свинская пиар-акция?
— Ну зачем же? Свинья — самое всеядное животное. Она поест из корыта — и лежит себе похрюкивает. А это — уют, умиротворенность... Свиньи — справедливые, добрые животные, любимые народом.
— Как проходят поросячьи тренировки ЛДПР?
— Ничего... Главное — научить Шустрика быстро бегать по прямому узкому коридору.
— Вы с Шустриком всерьез надеетесь на свинскую победу?
— Конечно. А если он первым не прибежит, я его зажарю.
— Ну тогда вам и Шустрику — хрю-хрю!
— Ага, то есть хрю-хрю...
Правда, чушка Жириновского (разумеется, вместе с хозяином) до первого места не дотянула («И здесь зажимают ЛДПР!» — возмущался потом «старший тренер». — И в свинарнике — как в политике! И наоборот!»), но все же стала призером, за что получила медаль и лоханку морковки со взбитыми сливками.
3. «Европа устала от попсы. Пусть слушает наш гимн!»
А один раз мне захотелось узнать, что думает Жириновский, как маститый политик и известный исполнитель, о компакт-дисках, которые заполонили «Горбушку» (есть в Москве такой «музыкальный» рынок) и от которых «тащится» молодежь? Лидер ЛДПР согласился выступить в роли критика. Музыкальный центр в его рабочем кабинете, что называется, под рукой. А диски и наушники я принес с собой...
«Я буду без наушников. В них жарко...»Начать решили с альбома VOLK словенской группы LAIBACH, горячо любимой в Москве и других частях света за радикальные переработки известных музыкальных шедевров и серьезное отношение к политике (есть у них, например, альбомы Das Kapital и NATO). Новый диск — сборник весьма своеобразно, но весьма почтительно исполненных государственных гимнов разных стран мира. Нас, естественно, в первую очередь интересовал гимн России. Жириновский занял позу маэстро (голова откинута назад, ладонь правой руки замерла на лбу). Чтобы не упустить ни одного слова критика, мы включили диктофон...
— Все, включайте! Но предупреждаю: я буду без наушников слушать. В них жарко, только для фото один раз — и все.
(Звучат раскаты грома, доносится протяжный мужской голос. Начинается первый куплет.)
— Ну вот, сейчас же по-английски. Исходя из рынка.
(Жириновский начинает дирижировать, но это мало помогает.)
— Мы включили то, что надо? Что-то незнакомое. Не каждый в России поймет, что это наш гимн. Пока это не гимн.
(В динамиках — мощный звук в стиле industrial.)
— Это меня уже раздражает. Да еще и по-английски...
(И вдруг — о! — женский хор. Поют по-русски. Но жалостливо: «Сла-а-вься, Отечество, наше свободное, Славься страна моя, мы гордимся тобо-ой!»)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
