Анатолий Терещенко - Тайны серебряного века

В марте 1922 года Ленин по поводу столкновений во многих городах центральной России представителей властей с верующими, сопротивлявшимися изъятию церковных ценностей, со злостью и бессердечием убеждал членов Политбюро, что «…чем больше представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать».

Ленинское указание, а по существу приказ, тут же взял под контроль особо уполномоченный ГПУ Яков Саулович Агранов (настоящая фамилия Янкель-Шевель Шмаев), который, как «друг интеллигенции», сыграет роковую роль в судьбах Есенина, Маяковского, Горького и других. Он же был одним из организаторов «Дела Таганцева», по которому расстреляли поэта Гумилева — мужа Анны Ахматовой.

Во многих городах прошли судебные процессы с расстрельными вердиктами…

В мае 1922 года Ленин «пожалел антисоветчиков», предложив заменить применение смертной казни, практиковавшейся в период красного террора, высылкой за границу.

В одном из своих писем «грозе революции» Дзержинскому по поводу сотрудников журнала «Экономист» в связи с публикацией массовых пасквилей на молодую Советскую республику, только что высвободившуюся из пут гражданской бойни, он негодует:

«Явный центр белогвардейцев… Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически высылать за границу».

Сторонник Ленина Троцкий так прокомментировал это начинание вождя:

«Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть было невозможно».

Суть борьбы с инакомыслием цинично охарактеризовал лидер профсоюзов — «школы коммунизма» М. П. Томский. Он разглагольствовал, что в обстановке диктатуры пролетариата может быть и две, и три, и четыре партии, но только при одном условии: одна партия будет у власти, все остальные в тюрьме.

Потом во время «ежовской чистки» и он застрелится, чтобы не попасть в лапы кровавому карлику.

Уничтожалась прежде всего думающая часть народа — интеллигенция.

Горький не смог отмолчаться, видя надвигающуюся лавину бесправия, и в письме к Рыкову заметил, что «…за все время революции я тысячекратно указывал советской власти на бессмыслие и преступность истребления интеллигенции в нашей безграмотной и некультурной стране».

Циничной откровенностью звучали слова ответа одного из лидеров большевизма, Георгия Леонидовича Пятакова, на вопрос высылаемого за границу некоего П. А. Сорокина, почему их изгоняют из страны. Пятаков заявил, что, мол, в России провалился эксперимент социалистического строительства, и сейчас идут два процесса: восстановление буржуазного общества и приспособление к этому Советской власти. Первый из них идет быстрее, чем второй, создавая угрозу самому существованию большевиков.

Цели предпринимаемых акций Пятаков сформулировал так:

«Наша задача — замедлить развитие первого процесса, а вы и остальные, кого мы высылаем, ускоряете его».

«Философские пароходы» следует рассматривать в прямом и переносном смысле. В прямом — два немецких парохода «Oberburqermeister Haken» («Обер-бугомистр Хакен») (29–30 сентября) и «Preussen» («Пруссия») (16–17 ноября) 1922 года доставили из Петрограда в порт Штеттин(Щецин) более 160 человек из числа научной и творческой интеллигенции. Высылки также осуществлялись на пароходах из Одессы и Севастополя и поездами из Москвы в Латвию и Германию. Все это и называлось «философские пароходы».

Многие трезвомыслящие рассуждали тогда примерно так:

«Всех умных людей — кого в тюрьму, кого в Сибирь. А кому пуля в затылок. Удачливых и знатных умом — за границу. А в России кто останется? Одно, значит, неученое, покорное мужичье… Ясно для чего, чтобы легче командовать. Вот так и будем не жить, а выживать. Властители умных людей возле себя долго не держат…»

К сожалению, в России это наследственная, генетическая болезнь с отсутствием гражданского мужества у тех, кто у трона…

Кто-то из великих умников констатировал, что тоталитарные государства, которые стремятся к могуществу и требуют военной храбрости, стремятся не допустить моральной и гражданской храбрости. И таким образом воспитывают рабов-трусов, а поэтому существуют награды как за мужество на войне, так и за его отсутствие в мирное время.

Депортация при помощи так называемых «философских пароходов» в начале двадцатых годов растянулась на несколько месяцев по разным причинам. Шли поиски видных ученых, экономистов, врачей, литераторов и философов. Многие ведь поменяли место жительства из-за гражданской бойни в крупных городах, голода и холода в квартирах и скрывались по селам у своих родственников. Их надо было разыскать и «подготовить» к отправке.

Так была проведена практически вивисекция тогдашней русской культуры, которая привела к невосполнимым утратам, вырождению генофонда.

Считается, что высылке за рубеж из России было подвергнуто примерно более двух сотен человек, а если считать с семьями — до полутысячи. А к тем, кто по каким-то причинам остался на Родине, применялись репрессивные меры, которые «приучали к лояльности» властям, а всякое возражение выливалось в форму самоубийства.

С 1918 года российские университеты и институты были обязаны принимать на учебу в первую очередь членов коммунистической партии, работников советских учреждений и лиц пролетарского происхождения, даже если у них не было соответствующего документа о среднем образовании.

Декретом Совета Народных Комиссаров были упразднены все университетские ученые степени, закрыты юридические и историко-филологические факультеты. Двадцать семь известных профессоров российских вузов были расстреляны большевиками за «антисоветские взгляды», в том числе всемирно известный химик профессор Тихвинский.

Малоизвестный факт: в 1922 году шесть профессоров Московского университета, включая декана физико-математического факультета Всеволода Стратонова, направили открытое письмо Ленину и Троцкому. В нем они заявили, что при большевиках российская наука влачит нищенское существование. Лечить и работать нечем. Преподаватели месяцами не получают жалованье. Шестьдесят три видных русских ученых и 10 из 40 российских академиков умерли от голода, некоторые, отчаявшись, покончили жизнь самоубийством.