Борис Смирнов - КГБ, каким я знал его изнутри. Некоторые штрихи

Публика стала расходиться, а мы подошли к этой самой двери, зная, что вскоре оттуда выйдут другие руководители страны. Действительно, минут через десять оттуда повалил узнаваемый народ. Прошло с того времени пятьдесят пять лет, но в моей памяти накрепко засела картинка, как из дверей вышел Семен Михайлович Буденный в парадной шинели и фуражке, мощный, энергичный, с высоко поднятой головой, открытым взглядом и… роскошными усами. Я его таким только всегда и представлял. Шел уверенно и энергично. А ведь ему было почти восемьдесят лет!

Рядом с Буденным шел Климент Ефремович Ворошилов, в гражданской одежде, невысокий и стройный, скромный, не бросающийся в глаза, но тоже очень узнаваемый. Я видел Ворошилова и позже. Однажды после праздничного мероприятия он сошел с Мавзолея и прямо пошел в толпу народа, остававшегося на Красной площади, и, окруженный зеваками, проследовал к своей машине в сторону Исторического музея.

Из остальных руководителей, что покидали Киевский вокзал, запомнился только Михаил Андреевич Суслов, длительное время исполнявший роль идеолога Коммунистической партии Советского Союза. Мне он показался очень высоким, крупным, но сильно сухощавым. Ему тогда было 59 лет.

При виде Семена Буденного и Клима Ворошилова не мог не вспомниться известный "Марш Буденного" на слова Д'Актиля и музыку Братьев Покрасс со следующими словами:

               "Буденный — наш братишка,              С нами весь народ.              Приказ: "Голов не вешать              И глядеть вперед!"

                            Ведь с нами Ворошилов,              Первый красный офицер,              Сумеем кровь пролить              за СССР".

Ну а Вячеслава Михайловича Молотова, самого уважаемого наряду со Сталиным мною политического деятеля советской эпохи, я увидел при следующих обстоятельствах. Мы с другом Сергеем посетили Музей изобразительных искусств имени А.С.Пушкина, где на этот раз знакомились с лучшими образцами французских художников. Мы часто бывали в этом музее. Сергей — хороший знаток в области искусства и литературы. Выйдя из музея, мы повернули в сквер налево. Был воскресный день, слегка пасмурный, первая половина дня, людей на улице мало. Идем по дорожке сквера. Нам навстречу идут двое, мужчина и женщина. Идут медленно, явно пожилые. Приближаемся. Да это же Молотов! Вячеслав Михайлович! Для нас все это было неожиданно, но все-таки мы успели кивком головы и робкими словами сказать «Добрый день!». Молотов тоже кивнул нам. Я не знаю, кто была эта женщина. Видимо, жена — Полина Семеновна Жемчужная. Молотов вел ее под руку. Где-то через неделю наши ребята, восточники, прочитали заметку в одной из арабских газет, что иностранные корреспонденты видели в Москве Молотова и даже сумели заснять. Видимо, тогда он вернулся из Монголии и других заграничных мест, куда его сослал Хрущев, посчитав его организатором «антипартийной группы». А как известно, в эту группу входил почти весь президиум (позднее назвали — политбюро) ЦК КПСС, который не хотел дальше видеть Хрущева во главе страны.

Вот при таких обстоятельствах я увидел людей, портреты которых висели на стенке в домашнем кабинете моего отца в далекие сороковые годы… Их имена были присвоены городам, промышленным и сельскохозяйственным предприятиям, учебным заведениям, военным академиям. Буденный, Ворошилов, Молотов жили насыщенной событиями жизнью. Все они оказались долгожителями. Буденный прожил 90 лет, Ворошилов — почти 89, а Молотов — все 96 лет. Но нашлись "умники", изъявшие их имена из истории… Но, города-то были: Ленинград, Сталинград, Ворошиловград, Молотов. И никуда они не делись. Они живы. И, как говорится, ничто не забыто, никто не забыт! Нельзя было из ХIХ-го века сразу перейти в ХХI-й.

Глава 6

20-летие Великой Победы! Папанин, Егоров, Кантария

Как я уже отмечал, сотрудники органов КГБ, занимаясь основной работой, нередко выполняли задачу по охране руководителей Партии и Правительства. Особенно часто рядовые сотрудники привлекались к этому в период торжественных общегосударственных мероприятий, например, по случаю 1 мая, 7 ноября и тому подобных. Там доводилось видеть и слышать выдающихся людей советской эпохи. Об этом и расскажу в данной главе.

Ребята начала 50-х годов много времени уделяли чтению. Телевидения еще не было. Радио, газеты и кино не могли полностью удовлетворить любопытство. Поэтому мы гурьбой, всем двором, ходили в ближайшую детскую библиотеку, брали книги домой, а чаще оставались на час-другой в читальном зале.

Поскольку я сильно интересовался авиацией, то чаще других читал книги о самолетах. Именно в читальном зале я познакомился с книжками полярного летчика Михаила Водопьянова. Он тогда числился в кумирах у ребят, так как участвовал в спасении челюскинцев, за что ему было присвоено звание Героя Советского Союза под номером 6. Позже он занялся писательской деятельностью, издав в 1953–1954 годах "Рассказы летчика", "На крыльях в Арктику" и "Полярный летчик".

Из прочитанного я и узнал об Иване Дмитриевиче Папанине и его коллегах по исторической экспедиции "Северный полюс-1", высветившей перед всем миром способности советской авиации, наших ученых и специалистов совершать дела, на которые ни одна страна не отваживалась прежде. 21 мая 1937 года самолет, ведомый командиром летного отряда по Арктике Михаилом Водопьяновым, совершил нелегкую посадку на одну из льдин в районе Северного полюса, доставив туда четверку отважных — Ивана Папанина (начальника СП-1), радиста Эрнста Кренкеля, гидролога Петра Ширшова и геофизика Евгения Федорова. Пятым членом экспедиции, продолжавшейся 274 героических дня, был пес Веселый, которого впоследствии полярники подарили Иосифу Виссарионовичу Сталину. Читал я воспоминания о проделанной работе в Арктике и самого Папанина "Жизнь на льдине", изданные значительно раньше, в 1938 году.

Какова же была моя радость 9 мая 1965 года своими глазами увидеть Ивана Дмитриевича Папанина в районе Красной площади в день празднования 20-летия Великой Победы советского народа над гитлеровской Германией!!! Группа моих товарищей по Высшей школе КГБ и я находились вблизи от Контрольного пункта около Исторического музея и соответствующей гостевой трибуны, помогая работникам Комитета в охранных мероприятиях.

Праздник уже должен был начаться, гости заполнили трибуну, войска были готовы к Праздничному параду. Вдруг один из оперработников сказал нам: Вот и Иван Дмитриевич идет! Со стороны Манежной площади и Александровского сада по опустевшему тротуару медленно поднимался человек, в котором опытный офицер узнал Папанина. Когда он подошел ближе, и я узнал его. В те годы по документальной хронике и книгам все, от детворы до стариков, знали о подвиге Папанина и папанинцев. Иван Дмитриевич подошел к нам, остановился и первым сказал: Здравствуйте, коллеги! Поздравляю Вас с праздником Великой Победы! Пожелал нам успехов в несении службы. Его также все поздравили, пожелали здоровья и счастья. 71-летний Дважды Герой Советского Союза был бодр, в хорошем настроении, попрощался с нами и пошел на трибуну.