Петр Люкимсон - Моисей

К тому же фараон считал, что египтяне владеют всей мудростью мира, и раз в их священных книгах нет упоминания о Боге с таким именем, то его вообще не существует. Да и в любом случае этот еврейский Бог не мог быть сильнее богов Египта, воплощением одного из которых, между прочим, был в определенном смысле слова он сам, фараон. И уж совсем смешно, с его точки зрения, выглядит требование освободить евреев на три дня от работы только потому, что так захотелось этому Богу!

Словом, реакция фараона на слова Моисея и Аарона оказывается вполне предсказуемой. Тогда они пытаются говорить с фараоном на его языке, изображая Всевышнего как сугубо национальное божество евреев, которое может наказать египтян «мором и мечом», если они не поспешат исполнить его волю. Такой подход фараону уже куда более понятен, но этот вовсе не означает, что он собирается потакать своим рабам.

Раввин Ш. Р. Гирш в своих комментариях утверждает, что в какой-то момент фараон отсылает жрецов и всю свою свиту, чтобы переговорить с Моисеем и Аароном с глазу на глаз.

— Господа, — говорит он им, — давайте будем честны друг с другом. Мы с вами умные люди и знаем, что все эти разговоры о богах и их воле предназначены исключительно для черни. И потому я вижу вас насквозь и понимаю, что вами движет исключительно жажда власти. И ради этого вы стали вкладывать в головы евреев какие-то сомнительные идеи, что отнюдь не делает вам чести. Возвращайтесь домой, живите так же, как жили прежде, и попросту забудем этот разговор.

Когда же Моисей и Аарон отказываются и продолжают настаивать на том, они действуют по поручению Господа, фараон приходит в ярость, однако отнюдь не спешит казнить этих двоих или бросить их в темницу. Нет, он избирает принципиально иной путь:

«И велел фараон в тот день угнетателям народа и надсмотрщикам, сказав: "Не давайте больше соломы народу для изготовления кирпичей, как вчера и третьего дня! Сами пусть идут и собирают себе солому! Но число кирпичей, какое они делали вчера и третьего дня, наложите на них — не уменьшайте его — ибо ленивы они, потому и кричат: пойдем, принесем жертвы Всесильному нашему. И пусть тяжестью ляжет работа на этих людей, пусть занимаются ею, а не прислушиваются к пустым словам!"

И вышли угнетатели народа и надсмотрщики и сказали народу: "Так сказал фараон: не даю я вам больше соломы. Сами идите, берите себе солому, где найдете. Ибо ни в чем не уменьшена ваша работа". И рассеялся народ по всей стране Египетской собирать солому и сено. А угнетатели погоняют, говоря: "Кончайте работу свою изо дня в день так же, как и тогда, когда была солома!"

И избивали надсмотрщиков над сынами Израиля угнетатели, которых поставил над ними фараон, говоря: "Почему вы не сделали, как прежде, положенного числа кирпичей — ни вчера, ни сегодня?!" И пришли надсмотрщики над сынами Израиля, и возопили к фараону, говоря: "Почему ты так поступаешь с рабами твоими? Солому не дают рабам твоим, а кирпичи — говорят нам, — делайте! И вот рабов твоих бьют, и народ твой оказывается виноват!"

И сказал фараон: "Лентяи вы, лентяи! Потому-то вы и говорите: пойдем принесем жертвы Богу! А теперь идите и работайте, и солома вам дана не будет, а число кирпичей давайте!" И увидели надсмотрщики над сынами Израиля, что попали в беду и должны говорить своим братьям: "Не уменьшайте числа кирпичей, положенного на каждый день". И встретили Моше и Аарона те, кто стояли напротив них, когда они вышли от фараона, и сказали им: "Взглянет Бог на вас и осудит — за то, что вы сделали нас омерзительными в глазах фараона и в глазах его слуг; за то, что меч вы вложили в их руки, чтобы убить нас"...» (Исх. 5:7-21).

Картина из этого рассказа вырисовывается предельно четкая.

Очевидно, евреи делали в Египте сырцовые кирпичи, в которых глина для прочности смешивалась с соломой, которая раньше им откуда-то доставлялась. Изуверская идея фараона заключалась в том, чтобы для отвлечения рабов от «лишних» мыслей заставить их собирать еще и солому для кирпичей, сохранив при этом прежнюю норму выработки. При этом, вероятно, фараон прекрасно отдавал себе отчет, что речь идет о непосильной, даже для физически крепких людей, задаче. Евреи попробовали облегчить свою участь путем разделения труда: часть их отправлялась собирать на полях страны сено и солому, а часть делала кирпичи, однако египтяне запретили им и это. Причем за нарушение нормы выработки египетские надзиратели наказывали не каждого провинившегося, а еврейских надсмотрщиков, призванных следить за ходом выполнения работы их соплеменниками. О том, что подобная ситуация была вполне реальной, свидетельствуют сохранившиеся египетские папирусы, содержащие записи о наказании рабов, не сумевших изготовить к сроку заданное им количество кирпичей.

И вот тогда еврейские надсмотрщики направляются на аудиенцию к фараону и, начиная жаловаться на свою судьбу, всячески напирают на свои верноподданнические чувства, называя себя его рабами и «его народом». В ответ фараон заявляет им, что если бы он не убедился, что у евреев есть свободное время для того, чтобы думать о каком-то служении своему Богу, словом, если бы Моисей и Аарон не баламутили бы евреев, не было бы и этих новых тягот.

Таким образом, фараон проявляет себя в этом эпизоде поистине как многоопытный и хитроумный политик. Если бы он казнил или арестовал Моисея и Аарона, то это его решение превратило бы их в национальных героев, святых мучеников и могло бы вызвать возмущение их соплеменников. Да, конечно, их восстание было бы потоплено в крови, но зачем доводить до такого?! Делая работу евреев совершенно непосильной, обязывая, если верить мидрашу, выйти на работы и членов колена Леви, до того считавшихся свободными; приказывая замуровывать в стену вместо недостающих кирпичей еврейских младенцев, фараон ясно дает понять, что виновниками всех этих бедствий являются те, кто претендует на роль новых вождей нации. И обращая гнев народа на Моисея и Аарона, фараон добивается нужного эффекта: он провоцирует ненависть к ним, подрывает их авторитет и веру народа в то, что на этих людей и в самом деле возложена некая миссия Свыше.

И вот уже те самые еврейские надсмотрщики, то есть уважаемые и пользующиеся авторитетом у народа люди, бросают в лицо Моисею и Аарону самое тяжкое из всех обвинений: оказывается, это не фараон, а они являются причиной всех бедствий еврейского народа. До их появления все еще было более- менее терпимо, а сейчас они дали фараону повод усилить тяготы и сделали положение евреев поистине ужасающим. И не им теперь говорить от имени Бога — напротив, на Моисея и Аарона с точки зрения этой логики должна обрушиться Божья кара за то зло, которое они причинили людям.