А. Аполлонова - Туляки – Герои Советского Союза

Вторую Звезду Героя он получил в июне сорок пятого. Уже отсалютовала победителям Москва, уже собирали немудреный военный багаж боевые друзья-товарищи, готовясь к отъезду домой. Они не умели говорить красивых слов, они поздравили его просто, по-солдатски — натащили цветов, бутылок трофейного вина и засиделись далеко за полночь: вспоминали бои, мечтали, пели, снова вспоминали бои…

Триста девяносто вылетов… Успешных вылетов, боевых… Триста девяносто раз лицом к лицу с врагом — самоуверенным, наглым, прущим вдесятером на одного в сорок втором и озверевшим в предсмертной агонии сорок пятого. Триста девяносто боев — триста девяносто побед.

Для него, вчерашнего электромонтера Ефремовского завода СК, война началась в августе сорок второго. Ему только-только перевалило за двадцать, он только что закончил Тамбовскую летную школу и прибыл под Сталинград. Летать пришлось на тихоходных, фанерных «ПО-2». Их тогда громко называли «ночными бомбардировщиками». Днем их латали и штопали; по ночам они снова шли в бой, неслышно, с выключенными моторами, подбирались к противнику и в упор, метров с пятидесяти накрывали бомбами, били из пулеметов. И так же неожиданно исчезали. На месте бомбежки оставались вражеские трупы, разбитая техника.

…Они возвращались с очередного задания, и их «поймал» луч прожектора. С первым скрестились другие, заработали зенитки. Иван маневрировал, бросал машину в самые неожиданные повороты. А разрывы снарядов все приближались. Осколки в клочья разодрали перкалевые покрытия плоскостей, что-то сильно ударило по голове. Почти теряя сознание, он крутанул немыслимый разворот и вырвался из цепких лап прожекторов. На бреющем, едва не касаясь колесами заснеженной земли, тянул к своим.

«Ничего, Миша, дотянем, — подбадривал Иван штурмана, — держись, теперь уже близко»… Штурман молчал. Осколок того же снаряда пробил красную книжку партбилета как раз у его сердца.

О первой медали «За отвагу», которой командование наградило младшего лейтенанта Воробьева за бои под Сталинградом, он узнал, находясь в госпитале…

Вскоре страна дала своим пилотам великолепную машину — скоростную, маневренную, отлично вооруженную — штурмовик «ИЛ-2». На огромной скорости проносились «илы» над позициями гитлеровцев. И там, где пролетал «летающий танк», оставались развороченная земля да груды обломков.

Вот на такую машину и «посадили» Ивана Воробьева после госпиталя. Осваивать ее пришлось наскоро, шлифовать искусство пилота в жестоких сражениях. У немцев еще был количественный перевес в истребителях — Геринг бросал в бой последние силы «Люфтваффе». За каждый сбитый штурмовик немцы обещали своим летчикам 2000 марок, и жадное воронье стаями охотилось за «илами»: подстерегали на взлете, перехватывали одиночные самолеты и кидались десять на одного.

Тогда-то «штурмовики» впервые применили работу «с круга». Несколько машин выстраивались друг за другом, образуя замкнутый круг, и каждый закрывал товарища мощью бортового огня.

Сколько раз подымал в воздух свою машину Иван Воробьев! Он воевал в небе Крыма и Белоруссии, Литвы и Восточной Пруссии. Десятки уничтоженных танков и самоходных орудий, бронетранспортеров и автомашин, не успевших взлететь «Юнкерсов», точно накрытых зенитных и минометных батарей, сотни пригвожденных к земле гитлеровских солдат и офицеров на его счету.

Надолго запомнили шестерку Воробьева вояки из эсэсовской дивизии «Мертвая голова». Мощным танковым ударом они прорвали тогда фланг наших частей и вклинились в брешь. Наземное командование советских войск вызвало на помощь штурмовую авиацию. Шестерка Воробьева и две другие пошли в атаку.

Стеной огня встретили их батареи противника. И завертелась над полем огненная карусель. По шесть заходов сделала каждая группа. Град бомб и грохот пушек, четкие линии пулеметных трасс начисто перечеркнули замыслы врага. Несколько танков запылали, остальные повернули назад.

Крепкая фронтовая дружба связывала летчиков. Ради жизни товарища никто не жалел своей. Как-то при штурмовке немецкого аэродрома был подбит самолет Степанищева. Он чуть «оттянул» в сторону и сел «на живот» неподалеку от разгромленного аэродрома, километрах в пятидесяти от линии фронта. Немцы кинулись к подбитому самолету. И тогда произошло невероятное — Воробьев построил свою шестерку «в круг» и «круг» завертелся над раненым «илом». Ливнем огня штурмовики оттеснили фашистов, а потом один из «илов» сел рядом с машиной Степанищева, взял на борт пилота и стрелка и взлетел. Опустевший самолет расстреляли с воздуха и благополучно вернулись на аэродром.

Донбасс, Украина, Крым… Всюду на самые сложные и ответственные задания направляли гвардии лейтенанта Ивана Воробьева. И каким бы плотным ни был заградительный огонь, шестерка Воробьева не уходила, пока не сделает четыре-пять заходов и пока от цели не останется только море огня.

«Штурмовики работали блестяще», «Хорошо воюете, «горбатые», «Молодцы, ребята», — такие телефонограммы получали в полку после каждого вылета шестерки Воробьева. Великолепное боевое мастерство туляка, мужество и умная дерзость в бою были высоко оценены командованием. За полгода — с ноября сорок третьего по май сорок четвертого — он был награжден двумя орденами Красного Знамени и орденом Отечественной войны. А спустя еще три месяца отважному туляку присвоили звание Героя Советского Союза.

И снова — в бой. И снова эскадрильи гвардии майора Воробьева на главном направлении. Не зная усталости, штурмовики громили фашистов в Восточной Пруссии, расчищали для пехоты проходы и подступы к мощной, хорошо оснащенной крепости нацизма — Кенигсбергу. Часами висела группа Воробьева над шпилями и крышами города, выискивая и уничтожая орудия, укрепления, форты, батареи. После взятия города пленные фашисты жаловались, что штурмовики не давали гитлеровской солдатне голову поднять.

За время ожесточенных боев последних дней войны эскадрилья Ивана Воробьева не потеряла ни одной машины.

После Кенигсберга его штурмовая группа била фашистов в районах Вернесхес и Энисвальде, Штайнберг и Гросс Хоппенбрух, Несдорф и Вольбиттен. Штурмовики носились над чужой землей и били фашистов. Били за разрушенные города России и Украины, Белоруссии и Прибалтики, били за неисчислимые бедствия и страдания, принесенные миру гитлеровцами, дрались за то, чтобы никогда не было больше на земле войны. За это и получил Иван Воробьев свою вторую Золотую Звезду.

В деревне Горбачево, в Одоевском районе, стоит бюст дважды Героя Советского Союза Ивана Алексеевича Воробьева. Здесь родился отважный летчик, и земляки в бронзе увековечили своего прославленного односельчанина.