Страсти по-португальски - Наталия Николаевна Сотникова
И королева, и придворные дамы были потрясены тем, что Карл опускается до связей с женщинами столь низкого происхождения. Но, как уже было сказано, Карл для разнообразия одновременно поддерживал связи с несколькими женщинами. В 1670 году карьера Барбары Каслмейн явно клонилась к закату, и место первой фаворитки прочно заняла француженка Луиза-Рене де Керуаль (1649–1734), с красотой несколько иного типа, нежели у англичанок: каштановые волосы, карие глаза и притом ослепительно белая кожа и самую малость пухленькая фигурка. Она происходила из старинного бретонского рода[32]; влиятельная родня сумела устроить ее фрейлиной в штат принцессы Генриэтты-Анны, любимой сестры короля Карла II и жены брата короля Людовика ХIV, герцога Филиппа Орлеанского. Луиза сумела завоевать доверие своей повелительницы, а во время ее визита в Англию к брату произвела такое сильное впечатление на Карла, что тот совершенно серьезно попросил сестру оставить фрейлину ему, но получил отказ.
Луиза вместе со своей повелительницей возвратилась во Францию, но там Генриэтта-Анна вскоре внезапно умерла, как подозревали, вследствие отравления. Потерявшая место фрейлины Луиза от отчаяния даже собиралась уйти в монастырь. Однако вскоре ее призвал к себе сам Людовик ХIV и приказал отправиться в Англию в качестве «la seductrice plenipotentiaire»[33] с особым тайным заданием. Известно, что король хотел удержать Англию в зоне французского влияния и противодействия Голландии, а также надеялся, что католическое вероисповедание вернется на Британские острова. Существовал тайный договор, по которому Людовик выплачивал Карлу вспомоществование в сумме 150 тысяч фунтов в год. Луизе надлежало поддерживать связь Карла с французским послом в Лондоне.
Девица была немедленно включена в штат фрейлин королевы Катарины, правда, в отличие от прочих англичанок она относилась к королеве с большим тактом и уважением. После некоторого сопротивления Луиза стала любовницей Карла и в 1672 году родила от него сына Чарльза Леннокса. Она получила роскошные покои во дворце Уайтхолл из 24 комнат, роскошно обставленных французскими гобеленами, мебелью маркетри и предметами в восточном духе, дорогими часами, канделябрами и безделушками. Там она принимала как вельмож, так и иностранных послов. Звезда Барбары Каслмейн к тому времени уже поблекла, и она не могла причинить Луизе особого вреда. Карл был очень привязан к француженке, не в последнюю очередь потому, что она была связана с памятью о его любимой сестре Генриэтте-Анне. Фаворитка практически не ограничивала себя в тратах, в какой-то год она промотала 183 тысячи фунтов. Из-за этого де Керуаль стала самой ненавистной любовницей Карла, в народе ее в открытую называли французской шпионкой, а в истории спецслужб и Бретани[34] – более элегантно: «агентом влияния».
Однажды Луизу, возвращавшуюся в своей карете с лечения на известном курорте, остановил знаменитый разбойник, обчищавший путешественников на большой дороге. Фаворитка возмутилась и надменно заявила:
– Да вам известно, кто я такая?
– Конечно, мадам, – отпарировал грабитель, – вы – первая шлюха королевства, – и обобрал ее до нитки.
Луиза имела право напрямую переписываться с Людовиком ХIV, который называл ее не иначе как «моя кузина». Когда фаворитка родила сына, родной отец отрекся от нее, заявив, что «бастард, даже королевский, все равно бастард и суть позор для благородной семьи». Молодая мать очень переживала, и Карл постарался загладить эту рану, пожаловав ей титулы баронессы Петерсфилд, графини Феэрхэм и герцогини Портсмутской. Людовик ХIV также даровал ей герцогский титул д’Обиньи вместе с поместьем и замком и назначил большую ежегодную пенсию. Как было написано в жалованной грамоте «из уважения к даме, которая всегда занимала высокое положение в Англии и оказала большие услуги трону». При французском дворе ее принимали с большим почетом. Когда в 1682 году Луиза прибыла в Версаль, ее кортеж состоял из 4 карет с английскими гербами и 64 всадников.
Людовик ХIV пошел и дальше, направив отцу герцогини д’Обиньи письмо, в котором трогательно описал тяжкие нравственные страдания дочери и втолковывал ему необходимость снять отцовское проклятие: «Прошу вас об этом как друг и требую как король». Старик внял просьбам монарха и возобновил отношения с дочерью. Карл же даровал сыну Луизы титул герцога Ричмондского.
Основной соперницей Луизы была Нелл Гвинн, которая всячески потешалась над ней, называя «Сквинтабеллой[35]» и «Плакучей ивой» за склонность по малейшему поводу разражаться рыданиями. Известна одна из ее шуточек, лишь увеличившая популярность актрисы у лондонской черни. Как-то Нелл ехала в своей карете, и толпа, принявшая ее за «папистскую шлюху», остановила лошадей и пригрозила вытащить женщину из кареты. Нелл закричала во весь голос:
– Добрые люди, остановитесь! Все в порядке! Я – шлюха протестантская! – публика пришла в восторг.
Современники считали красоту Луизы несколько кукольной, что не мешало долголетней привязанности Карла. Он в шутку называл ее «толстушкой[36]» и держал в спальне портрет полуобнаженной любовницы. С нее также было написано несколько портретов, особо любопытен один кисти П. Миньяра, где негритенок подает ей огромную раковину морской улитки, наполненную жемчугом, – по аллегорическим понятиям того времени это свидетельствует о ее положении любовницы высокородной особы[37].
Похождения Карла по женщинам низкого звания имели печальные последствия для Луизы, ибо он наградил ее венерическим заболеванием, от последствий которого она перенесла выкидыш и страдала до конца своих дней. В парламенте же ненавистную фаворитку обвинили в том, что это именно она подорвала здоровье короля. В качестве компенсации за страдания «толстушка» получила в подарок от Карла жемчужное ожерелье и крупный бриллиант. Надо отдать ей должное: Луиза хранила верность королю, не опускаясь до многочисленных скандальных измен подобно Барбаре Каслмейн. Здесь она полностью оправдала девиз с герба своего рода «Верность всегда и повсюду». Она потеряла голову лишь один раз, когда в 1683 году в Лондон приехал красивый, распутный и изгнанный от французского двора шевалье де Водемон. Вспыхнул недолгий роман, но потом Луизу охватило смятение, она покаялась Карлу, и тот великодушно простил ее. Впрочем, Луизу с юных лет снедала другая страсть – к карточной игре. Она проигрывала огромные деньги, но Карл всегда платил ее долги.
Итальянка-искусительница
Если Луиза хранила верность царственному любовнику, то он не считал себя связанным какими-либо обязательствами по отношению к ней и не обходил своим вниманием других женщин. Придворные встрепенулись, когда в Лондон прибыла герцогиня Гортензия де Мазарини (1646–1699). Ее слава красавицы и отчаянной распутницы настолько прогремела во всей Европе, что буквально все полагали: царствованию Луизы теперь придет конец. Дело в том, что герцогиня, урожденная Манчини, племянница всесильного первого министра кардинала Мазарини, некогда была предметом поклонения короля. Тогда он
