Полное собрание сочинений в десяти томах. Том 8. Письма - Николай Степанович Гумилев
Я окончательно пошел в ход. Приглашен в три альманаха: «Акрополь» С. Маковского, о котором Вы, наверно, знаете, в «Семнадцать» — альманах «Кошкодавов», и в альманах Городецкого «Кружок молодых». В каждый я дал по циклу стихотворений. И критика ко мне благосклонна. Пока обо мне написали в 6-ти изданьях и, кажется, напишут еще в трех. Но эти успехи заставляют меня относиться очень недоверчиво к себе. И я думаю отложить изданье моих «Жемчугов» с назначенного Вами февраля на сентябрь. Это даст мне возможность напечатать в «Весах» еще партию моих стихов, теперь, быть может, большую.
Меня очень интересует судьба «Скрипки Страдивариуса». Еще раз прошу Вас: не признавайте меня совершеннолетним и не отказывайтесь помогать мне советами. Всякое Ваше письмо с указаньями относительно моего творчества для меня целое событие. Вячеслав Иванович вчера сказал мне много нового и интересного, но учитель мой Вы, и мне не надо другого.
Кстати, Мережковский безапелляционно сказал, что ни стихов, ни рассказов моих печатать в «Русской мысли» он не будет.
Искренне преданный Вам Н. Гумилев.
Царское село, Бульварная, д<ом> Георгиевского.
* * *
Она колдует тихой ночью
У потемневшего окна
И страстно хочет, чтоб воочью
Ей тайна сделалась видна.
Как бред, мольба ее бессвязна,
Но мысль упорна и горда,
Она не ведает соблазна
И не отступит никогда.
Внизу... там дремлет город пестрый,
Там кто-то слушает и ждет,
Но меч уверенный и острый,
Он тоже знает свой черед.
На мертвой площади у сквера,
Где сонно падает роса,
Живет неслыханная вера
В ее ночные чудеса.
Но тщетен зов ее кручины,
Земля все та же, что была,
Вот солнце выйдет из пучины
И позолотит купола.
Ночные тени будут реже,
Прольется гул, как ропот вод,
И в сонный город ветер свежий
Дыханье моря донесет.
И меч сверкнет, и кто-то вскрикнет,
Кого-то примет тишина,
Когда усталая поникнет
У заалевшего окна.
* * *
Рощи пальм и дикого алоэ,
Серебристо-матовый ручей,
Небо бесконечно голубое,
Небо золотое от лучей.
И чего еще ты хочешь, сердце,
Разве счастье — сказка или ложь?
Для чего ж соблазнам иноверца
Ты себя покорно отдаешь?
Разве снова хочешь ты отравы,
Хочешь биться в огненном бреду?
Разве ты не можешь жить, как травы
В этом упоительном саду?
Н. Гумилев.
55. В. Я. Брюсову
<Царское село. 9 декабря 1908 г.>
* * *
В муках и пытках рождается слово,
Робкое, тихо проходит по жизни,
Странник — оно, из ковша золотого
Пьющий остатки на варварской тризне.
Выйдешь к природе... природа враждебна,
Все в ней рождает тоску и тревогу,
Вечно звучит в ней фанфара молебна
Не твоему и ненужному Богу.
Смерть? Но сперва эту сказку поэта
Взвесь осторожно и мудро исчисли,
Жалко не будет ни жизни, ни света,
Но пожалеешь о царственной мысли.
Что ж! Это путь величавый и строгий —
Плакать с осенним пронзительным ветром,
С нищими нищим таиться в берлоге,
Темные грезы оковывать метром.
* * *
Давно вода в мехах иссякла,
Но, как собака, не умру, —
Я в память дивного Геракла
Сперва предам себя костру.
И пусть, пылая, жалят сучья,
Грозит чернеющий Эреб,
Какое странное созвучье
У двух враждующих судеб.
Он был героем, я — бродягой,
Он — полубог, я — полузверь,
Но с одинаковой отвагой
Стучим мы в замкнутую дверь.
Пред смертью все — Терсит и Гектор —
Равно ничтожны и славны,
Я также выпью светлый нектар
В полях лазоревой страны.
Н. Гумилев.
56. В. Я. Брюсову
<Царское село. 10 декабря 1908 г.>
Дорогой Валерий Яковлевич!
Искренне благодарю Вас за Ваше письмо и за приглашенье принять более близкое участие в «Весах». Для меня этот журнал был и остается самым интересным, и я считаю за большую честь печататься в нем.
Вчера послал Вам «Скрипку Страдивариуса» (исправленную) и, увы, только два стихотворенья. Но я дал их шесть Галичу для «Акрополя» еще до Вашего письма и до сих пор не получил ответа. Теперь, с Вашего согласья, я возобновлю прежний ход вещей. Все, чем я останусь доволен, я буду посылать в «Весы», и Вы время от времени будете сообщать мне, что взято Вами.
Завтра или послезавтра я посылаю Вам статью страницы в 4 или 5 печатных. Она должна пойти не позже январского номера, потому что об этом же предмете, только в области живописи, будет говорить в «Образованье» Мст<ислав> Фармаковский. Так как совпаденье главной мысли изумительно, то мы решили печатать обе статьи одновременно, чтобы не приходилось прибегать к оговоркам в примечаньях. Поэтому, если статья не подойдет для «Весов», я очень бы просил Вас сообщить мне об этом возможно скорее, чтобы я мог отдать ее в другое место.
В конце этого месяца я думаю быть в Москве, главным образом, чтобы повидаться с Вами. Если бы Вы могли назначить мне число приезда, наиболее удобное для Вас, я был бы Вам бесконечно благодарен. А то я очень боюсь помешать Вам внезапным приездом!
Искренне преданный Вам Н.
