170 дней. Дневник мамы, потерявшей ребенка - Сойка Светлая
А все остальное время Соня отчаянно пыталась наладить связи со своими одноклассниками. И это почти всегда заканчивалось одинаково. Мне было трудно видеть это.
Первая ее подруга ещё в начальных классах после 2-х лет дружбы вдруг стала обижать Соню, толкать ее, издеваться, буквально унижать Соню. Почему так? С чем это связано?… Я так и не узнала. Соня не хотела об этом говорить, но я видела, что ей трудно, больно, обидно.
Потом в 3-м классе у них появился новенький мальчик. Он был очень хвастлив и явно очень заинтересован в ком-то более популярном. Но у него были какие-то проблемы со здоровьем, и он носил шапочку из-за облысения. Кажется, это была неудачная реакция организма на прививку от столбняка.
Так вот, когда он пришёл такой странный и плешивый, никто не хотел с ним дружить. Он ещё к тому же был ужасный хвастунишка и выскочка. С ним дружила только Соня. Он пользовался этим. Приходил к нам в гости. Они вроде не плохо проводили время. Но когда его волосы отросли, Соня ему стала больше не интересна.
Каждый такой «друг» в итоге исчезал, как будто его и не было. Только одна девочка, Римма, настоящий маленький боец, веселая, смелая, добрая и принципиальная девчонка. Она продолжала общаться с Соней, и они гуляли по выходным. Но Римма общалась с Соней почему-то только вне школы. А в школе дружила с другими девочками. Я ее обожала и всегда разрешала им гулять сколько они хотят и потом сидеть у нас и развлекаться. Один раз мы водили девчонок как-то в кино. Жаль, что из-за ковида многие интересные места закрылись.
Была ещё одна девочка, Варя. Очень веселая, добрая и немного скромная девочка. Они очень сдружились за последние пару лет начальной школы. Но у Вари заболела мама. Как потом я узнала от неё самой, это был рак. Она долго боролась с болезнью, но в конце 4-го класса, Варина Мама все же умерла. И отец Вари решил переехать в другой город и забрать дочку. Так Соня потеряла, наверное, единственного своего хорошего друга.
В 5-м классе появились новые девочки. И Соня нашла с ними контакт. Если бы я знала, что их связывает… Как-то Соня пригласила этих девочек в ресторан на свой день рождения. Но ни одна из них не вспомнила об этом и не пришла.
Дней за 10 до Сониной смерти я предложила Соне пригласить к нам одну из этих девочек. Ту, которую Соня называла подругой. После визита этой странной девочки, такого разочарования и растерянности я не испытывала давно…
Девочка была такая… замкнутая, как будто всегда готовая к атаке или защите…
Она не сказала «здравствуйте» и не поблагодарила за обед, не сказала «до свидания». Но не это было главным. Меня поразило то, как она общалась с нами и с Соней. Она злобно подкалывала ее, говорила что-то резкое, огрызалась. Соня пыталась быть с ней милой, пыталась развеселить ее, но вместо улыбки эта девочка сказала резко и злобно: «Че ты ржешь-то как идиотка?»
Когда они собирались уходить, уже в прихожей я спросила у девочки, чтобы хоть что-то узнать о ней:
— Твоя мама сказала, ты завтра идёшь к репетиру?
— Да, по английскому
— Ну и как, нравится тебе преподаватель?
— Да, она нормальная. Не то что наша училка по английскому!
Я знала, что Соня любит и уважает своего учителя по английскому, Анну Александровну. И поэтому меня удивило такое отношение, и я спросила:
— А что с учителем английского? Тебе она не нравится?
— Пффф… Конечно, не нравится! Как она может нравится, она злая и мерзкая!
Я в этот момент смотрю на Соню, в надежде, что Соня возразит, защитит своего любимого учителя. Но она только растерянно и даже как мне показалось, глупо улыбалась, склонившись в просительной позе, глядя на свою «подругу»…
Я поняла, что все очень-очень плохо. Все, чего я боялась уже происходит. Прямо сейчас. Я видела отношение этой девочки к Соне. Я видела унизительное положение Сони перед этой не красивой, злобной, закомплексованной девочкой…
Тогда я ещё не знала всех тех ужасов, которые они писали в своих чатах, или в этих жестоких извращённых сообществах. Их связывало что-то… теперь мне кажется, что их связывало обоюдная потребность в боли. В потребности этой девочки эту боль причинять и потребности моей дочки ее получать. Жертва и мучитель. Может я и ошибаюсь?.. я надеюсь, что я ошибаюсь…
И я чувствовала и понимала, ей отчаянно нужны были друзья. Она была готова на все ради этого. Она так остро чувствовала это одиночество внутри себя. И мы не могли ей помочь.
Я старалась справляться со своими страхами «она будет слабой», «она будет зависимой», «она будет терпеть унижения», «она как-то навредит себе из-за несчастной любви», «она будет отталкивать, раздражать людей своей ролью зависимой жертвы», «она станет наркоманкой».
Но чем больше я старалась, тем видимо хуже становилось. Потому что я начинала видеть эту страшную для себя реальность и мне становилось ещё труднее.
А уж как трудно было Соне… Мне и не представить.
Она ощущала себя «Ничтожеством», теперь я это знаю, прочитав ее записку самой себе в будущем. Наверное ещё помнила мое «Неудачница»…
Она старалась всеми силами соответствовать, быть такой же, быть «своей». Когда мы читали в ту ночь их переписку, я удивилась, что Соня называет нас так же, как та девочка зовёт своих родителей: «батя» и «мамка».
Ведь дома она всегда звала меня «мамочка», а Сашу «папочка»… Читая это, мне стало казаться тогда, что как будто другая, чужая сущность проникла в Сонино сознание. Злая, черная, злобная сущность.
Я помню, как она меня обнимала, как говорила, что она любит меня. Просто так. Мы обнимались несколько раз в день. Просто так. И я знаю, что она нас очень любила. Но этого было недостаточно. Подростку нужны отношения. Это жизненно необходимо для него — чтобы «свои» принимали тебя. Принимали ли ее «свои»?
Я помню этот звонок через два-три дня после гибели Сони. Мне позвонили с неизвестного номера. Мы с Сашей были в санатории «Дюна», куда нас отвез наш друг Димка. Я взяла
