Спутники Марса: принц Конде и маршал Тюренн - Людмила Ивановна Ивонина
Только 1 октября 1650 г. при посредничестве Парижского парламента кондеянцы оставили Бордо, но согласно заключенному миру сохранили свои укрепленные замки и возможность в любой момент возобновить войну под лозунгом освобождения принцев.
Убедившись в безрезультатности своих дипломатических призывов к королеве, Анри вместе с Анной-Женевьевой де Лонгвиль отправился в Стене на восточной границе Шампани, где попытался возглавить старую армию Конде с целью освободить соратников. Они ставили целью взбунтовать Нормандию, губернатором которой был арестованный де Лонгвиль. Особенно тогда отличился Ларошфуко: без устали созывал всех друзей и единомышленников, формировал полки, собирал деньги, где только мог. Он даже нанял на военную службу немецкого полковника Бенца со своими наемниками. Однако клиентельная привязанность здесь уступила верноподданническим чувствам, и попытка Анны-Женевьевы не увенчалась успехом. Агенты Мазарини хорошо поработали в Нормандии: лишь немногие французы приняли сторону фрондеров-принцев.
Поэтому Тюренн не без участия герцогини де Лонгвиль вступил в переговоры со штатгальтером Испанских Нидерландов эрцгерцогом Леопольдом-Вильгельмом, который выдал ему 200000 талеров для найма войска и 50000 талеров в месяц на нужды солдат. Кроме того, он обещал передать под команду Тюренна и содержать 2000 пехоты и 3000 конницы в дополнение к его войскам. Рассчитывая на то, что вмешательство Испании заставит Мазарини пойти на мир, Анри, набрав на полученные деньги несколько тысяч человек и объединив их с испанцами, предоставленными ему по договору, пересек границу между Нидерландами и Францией. Испанцы планировали разделить силы: сами вторгнуться в Пикардию, а Тюренн — в Шампань, но последний настоял на операциях одной армии с целью захвата сильных крепостей и взаимодействия с соратниками по Фронде в Бордо и других местах.
Осажденные в июне небольшие крепости не были взяты из-за присутствия королевской армии и дождей, сделавших боевые действия почти невозможными. Союзники отступили, неделей позже захватили Ла Капель, а затем двинулись на Вервен, где эрцгерцог принял командование. Противники были приблизительно равны по силе, насчитывая 10–12000 пехоты и 6–7000 конницы. Тюренн склонил испанцев к маршу в направлении реки Эсн, взял пару крепостей, оставил там гарнизоны, а королевская армия отступила к Реймсу. Виконт рекомендовал двигаться вдоль Эсна, затем повернуть влево и маршировать прямо на Париж, чтобы освободить лидеров Фронды. Но испанский командующий не согласился с этим планом, который посчитал слишком смелым и поэтому ненадежным, и не пожелал даже пересечь Эсн. Пленных принцев перевели в тюрьму в окрестностях Орлеана. Тогда Анри с 3 000 кавалеристов и 5 000 мушкетеров атаковал десять полков кавалерии короля и отбросил их к Суассону, захватив 500 пленных.
Затем по настоянию Тюренна испанцы все же двинулись за ним с целью занять позицию между королевской армией в Реймсе и столицей. Но по неустановленной причине они не воспользовались выгодным положением, объяснив это тем, что в течение месяца вели переговоры с герцогом Орлеанским, которые не принесли никаких плодов. Затем эрцгерцог отступил на восток и осадил Музон. После семи недель осады город сдался, испанцы ушли на зимние квартиры во Фландрию, а виконт остался с 8000 человек в Монфоконе — горной местности между реками Мез и Эсн. А королевская армия в декабре осадила Ретель. Тюренн поспешил на помощь, но прибыл слишком поздно, крепость сдалась 13 декабря, и он ушел обратно в Монфокон.
Тем временем маршал Сезар де Шуазель, граф Дюплесси-Праслен стал преследовать виконта и догнал его 15 декабря. Хотя Анри и предпочел отступление, он, тем не менее, поднялся на высоты по левую сторону долины, вдоль которой держал путь. Дюплесси сделал то же самое, но по правую сторону долины, и обе армии шли параллельно примерно 10 км на расстоянии половины пушечного выстрела. Осознав, что сражения не избежать и заметив, что кавалерия правом фланге французов малочисленна, Анри со своей конницей спустился в долину чтобы остановить движение Дюплесси около Шам Блан. Вначале операция имела успех, и кавалерия правого фланга противника была рассеяна, но ее второй эшелон оказался стойким, а солдаты-новобранцы Тюренна заволновались. То же самое произошло и на правом фланге Анри, где атака сначала была удачной, но затем захлебнулась. Как только Дюплесси понял, что противник слабеет, он перебросил кавалерию со своего правого фланга на левый и решительно атаковал, завершив разгром Тюренна. В плен попали значительная часть солдат и несколько офицеров Анри, а ему с 500 всадниками посчастливилось спастись, следуя на юг через Шампань к Бар ле Дюк. Здесь он восстановил часть своих сил и двинулся к Монмеди, где и расположился на зимние квартиры.
Конечно, полководческие таланты Дюплесси трудно сравнивать с таковыми у Тюренна. Но, возможно, он был одним из тех, кого виконт имел в виду, когда говорил: «Болван иногда может загнать меня в тупик эффективнее, нежели способный генерал». Наполеон критиковал Тюренна за вступление в бой из-за численного превосходства противника. Тем не менее, Анри вряд ли мог избежать сражения с Дюплесси, но удача отвернулась от него, и в его армии не было старых солдат, на которых он мог бы положиться. Кроме того, в этой кампании виконт зависел от эрцгерцога и не мог действовать в соответствии со своими собственными планами, хотя Леопольд и не имел никакого отношения к поражению при Шам Блан[73].
Еще 2 декабря 1650 г. супруга Конде официально попросила парламент либо освободить арестованных, либо судить их. Дело сдвинулось с места, когда 15 декабря королевская армия разбила силы Тюренна. Мазарини вернулся в Париж триумфатором и ослабил бдительность, проглядев заключение против него союза парламентских фрондеров с кондеянцами. 30 декабря парламентарии единогласно решили просить королеву освободить принцев. Кардинала стали считать главным виновником внутренних междоусобиц, а популярность заключенных росла. В этой ситуации в январе 1651 г. Гонди и Гастон Орлеанский объявили о своем сочувствии принцам, а 4 февраля парламент принял ремонстрации об их освобождении и отставке первого министра. В ночь на 7 февраля кардинал
