Рождённый в блуде. Жизнь и деяния первого российского царя Ивана Васильевича Грозного - Павел Федорович Николаев

Есть Английский двор с обрубком крыльца,

С ростком тополиным на крыше.

Кто строил? Кто жил в нём? Века.

Они здесь сквозили по каменным нишам.

В распалубках залы звенели шаги,

А сильные люди, сгружая тюки,

Косяк задевали плечами,

И люстры слезились свечами.

Матросы, торговцы, послы, знахари —

Такие далёкие речи —

Любили погреться у русской печи,

Болтая на странном наречье.

Их море носило из дальней земли,

А с морем не всякий поспорит.

Строители, дел золотых мудрецы

Знавали, что мужество стоит.

И что мне до них? Почему не могу

Не думать, как жили, что пели?

Россия, тебе поверяли судьбу

В те давние годы Горсеи.

И льстили тебе, и бранили тебя,

Дивились, страшась, разоряли.

А всё-таки деток родили

И язык твой учить наставляли.

Пожары – татары, поляки – война,

Опалы, лихие годины.

Людины, людины – чужая страна,

Врозь веры – а беды едины.

Да, многое помнит тот англицкий дом,

Тот – русский, за частым забором.

* * *

1556 г. Уложение о службе. С выходом этого документа военная служба для дворян стала обязательной. За свои ратные труды дворяне получали земельные наделы размером от 150 до 3000 гектаров, а также жалованье от 4 до 120 рублей. Последнее выдавалось перед очередным походом или перед каждым третьим годом службы.

За каждые 50 гектаров выделенной земли дворяне выставляли одного воина в доспехах и на коне. За перевыполнение этой разнарядки полагалось вознаграждение, за уклонение от службы – строгое наказание.

Поместье, выделенное дворянину за службу, являлось (как и сама служебная должность) наследственным. С 15 лет дворянин зачислялся в служебный список, после чего был обязан являться на регулярно проводившиеся смотры. Такая организация военного дела позволяла иметь до 50 тысяч неплохо подготовленной дворянской конницы, составлявшей костяк царской армии.

Герберштейнов план

В 1549 году вышла книга австрийского дипломата Сигизмунда Герберштейна «Записки о московитских делах». Книга произвела подлинный фурор в культурной среде Западной Европы. Только при жизни автора она издавалась шесть раз. «Записки…» стали подлинной энциклопедией русской жизни первой четверти XVI столетия. Эта книга оказала немалое влияние на организацию экспедиции Р. Ченслера в Индию, что привело к открытию англичанами морского пути в Россию.

Для нас особый интерес представляет базельское издание (1556) «Записок…», так как в нём был впервые помещён печатный план Москвы. Конечно, «план» по понятиям того времени. Для нас это скорее художественная иллюстрация к книге.

Итак, что же мы находим в иллюстрации, за которой в науке закрепилось название «Герберштейнов план»? Прежде всего, точное указание автора на объект изображения – Moscavw. Это слово помещено в картуше у верхнего края листа. Кроме того, на плане есть и другие надписи, которые не оставляют сомнения в том, что изображено на нём.

Но, строго говоря, Герберштейн дал план не города, а только его центральной части – Кремля. Изображение это весьма условно. Крепость при слиянии Москвы-реки и Неглинной опоясана стенами и башнями, которые замыкают в себе пространство почти правильной прямоугольной формы. Внутри Кремля четырёхэтажный великокняжеский дворец, соединённый лестницей с Успенским собором, который изображён в виде приземистой башни.

Почти в центре крепости колокольня «Иван Великий», рядом с ней – башня, которую можно было бы считать звонницей, но во время пребывания Герберштейна в Москве её ещё не было. Кроме этих построек на плане помещено ещё четыре отдельно стоящих культовых здания. Вся остальная территория Кремля заполнена кварталами домов, тесно прижатых друг к другу, чего в действительности никогда не было (такие же кварталы домов изображены и за стенами крепости).

В правом нижнем углу плана в картуше помещена надпись на латыни: «Московия, город, столица страны с тем же названием, вдвое больше, чем Прага в Богемии, имеет деревянные здания, множество улиц, но беспорядочных, широкие поля вклиниваются в город; стоит на Москве-реке».

Под изображением Кремля – рисунки, к которым сделаны соответствующие подписи: «Бизон, у поляков зубр, у немцев бизон или дамтир, невежественными называется аурокс», «Дикий бык, у поляков тур, у немцев аурокс, также до сих пор невежественными назывался бизоном».

В этих надписях находим явное противоречие: если москвичи невежественны только потому, что быка называют ауроксом, то как назвать немцев, так же называвших это животное? Промашек такого рода в издании 1556 года немало. Они вызваны тем, что для популяризации своего труда Герберштейн внёс в него много сведений анекдотического характера.

Но вернёмся к другим надписям, сделанным по нижней кромке плана. Их две, и они коротки: «Походное военное снаряжение московитов», «Езда на санях северных народов».

Рисунки, помещённые под планом Герберштейна, очень реалистичны и до сего дня используются в качестве иллюстраций как в учебной, так и в научной литературе. Сам план, как уже об этом говорилось, весьма условен, но интересен как первая попытка дать графическое изображение нашего города.

Посольство на Альбион

Р. Ченслер покидал Московию на четырёх кораблях, нагруженных товарами. На одном из судов находилось русское посольство, которое возглавлял царский посланник Осип Непея. Ему сопутствовали купцы Фофан Макаров и Михайло Григорьев. В Лебединской летописи это событие освещалось так: «Отпустил государь Филиппова короля Английского посланников Рыцерта да Юрья, а с ними послал своего посланника Непею Вологженина з грамотою, а писал королю о любви и о ссылке. И людям его царь и великий князь пожаловал в своих государствах: велел учините пристанище на Двине и торг по всему государству поволной дал, также и на Москве двором устроил».

Первый русский посол в Англии Осип Григорьевич Непея добрался до Лондона (1557) с большими трудностями, так как корабль «Благое предприятие», войдя в Шотландскую губу, разбился о скалы. Вместе со многими членами экипажа погибли Ричард Ченслер и его сын. Товары потонули или были растащены. Непея чудом спасся и с уцелевшими членами посольства вскоре прибыл в Лондон.

Принимали русского посла с редким для Англии почётом. За двенадцать миль от Лондона ему была организована пышная встреча. Восемьдесят английских купцов, одетых в богатые костюмы и с золотыми цепями на груди, приветствовали Непея. В самом Лондоне его встречали лорд-мэр города и более ста членов Общества московитов.

Король