Евгений Соловьев - Осип Сенковский. Его жизнь и литературная деятельность в связи с историей современной ему журналистики

Но особенно трудно стало Сенковскому, когда Адель Александровна восчувствовала страсть к писанию романов и повестей. Не угодить ей в этом случае было никак невозможно. Первая повесть супруги была поднесена Осипу Ивановичу в качестве сюрприза, и волей-неволей пришлось напечатать ее. Однако печатать в том виде, как она была написана, было нельзя. Сенковский переделал ее всю. То же самое повторялось постоянно. Получив листки от Адели Александровны, Сенковский аккуратно вычеркивал каждую строчку от первой до последней и вместо вычеркнутого писал свое собственное. Адель Александровна приходила в восторг и только удивлялась, как это Осип Иванович так хорошо угадал именно то, что она хотела сказать.

Однако “Библиотека для чтения” продолжала сдавать позиции, одновременно ухудшалось и здоровье Сенковского. Ему пришлось изменить образ жизни. В 1846 году он, по совету врачей, провел четыре месяца за границей, в 1847 году уезжал на лето в Москву. Работать по-прежнему он уже не мог, да и нельзя было работать по-прежнему, так как обстоятельства со дня на день становились суровее и беспощаднее.

“То время, – вспоминает Ахматова, – как я принимала деятельное участие в “Библиотеке для чтения”, с конца 1848 года до конца 1851 года, было самое тяжелое в цензурном отношении. Невозможно себе представить всех придирок и притеснений, которые выносила тогдашняя журналистика. Было много и смешного. Осип Иванович перевел из одного английского журнала небольшой рассказ какого-то путешественника, который, спасаясь от медведя в американском лесу, взлез на дерево и вдруг очутился лицом к лицу с большою обезьяною с палкой. Статью эту цензор не пропустил. Осип Иванович поехал сам узнать причину. Оказалось, что статья эта была принята за сочинение Осипа Ивановича; дерево, путешественник и медведь, по мнению цензора, изображали Австрию, Венгрию и Россию, а большая обезьяна с палкой – такое лицо, которое цензор даже и назвать не смел.

Осип Иванович должен был представить в цензурный комитет оригинал переведенной статьи – и тогда она была дозволена.

Не могу не рассказать при этом забавный случай с одною повестью в “С.-Петербургских ведомостях”. Я не помню теперь ее содержания, но речь шла о Руссо и Дюбари. Можно себе представить ужас г. Очкина, издававшего тогда “С.-Петербургские ведомости”, когда цензор приделал к повести свой собственный конец – обвенчал Руссо с Дюбари. “Нравственность этого требует, уж очень обращение было вольно”, – пояснял он.

Разумеется, повесть не была помещена.

Это напоминает мне другой подобный случай с какою-то комедией или водевилем, где за одною вдовою волочился какой-то ловелас. Цензор заставил сказать его “в сторону”, то есть обращаясь к зрителям, во время нежных объяснений с вдовой: “А я все-таки намерен на ней жениться”.

В “Путешествии в Иерусалим”, не помню чьем, автор заметил, что смоковницы возле города тощи и имеют жалкий вид. Цензор зачеркнул эти слова и написал сбоку: “А может быть под одним из этих деревьев отдыхал Спаситель”.

Но к цензуре еще было не привыкать-стать. В 1848 году Сенковский захворал холерой, и эта болезнь окончательно подточила его и так уже расстроенное здоровье. Он почти совершенно оставил “Библиотеку для чтения” и даже стал равнодушно относиться к когда-то излюбленному своему детищу. Редакцию пришлось передать в другие руки. Больной, изможденный, утеряв все силы и здоровье, Сенковский с этого времени не живет уже, а только влачит существование. Он надорвался в журнальной работе, он слишком самоуверенно смотрел вперед. И теперь, как прежде, он был один. Одиночество погубило его журнал, одиночество отравило последние годы его жизни. Страдая от обязательного безделья, он старался выдумать себе какую-нибудь заботу, изобретал музыкальные инструменты, занимался фотографией, выдумывал какую-то особенную мебель. Но это – внешность; внутри все больше назревала тяжелая мысль о даром потраченной жизни, о даром потраченных силах. “Что останется после меня?” – спрашивал он и с ужасом отвечал сам себе: “Ничего!..”

Ненадолго в конце жизни еще раз вспыхнул его талант. В “Сыне отечества” с 1856 года стали появляться его фельетоны с подписью Брамбеус-Redivivus – оживший Брамбеус. Веселые, остроумные, бойкие рассуждения обо всем, к сожалению, очень неглубокие. Их писал умирающий. Умирало тело, дух по-прежнему беспокойно метался.

Можно представить себе мое удивление, – продолжает Ахматова, – когда Осип Иванович, больной и слабый, но в тот день чувствовавший себя лучше, поручил мне съездить к A.A. Краевскому и предложить ему издавать вместе с ним большую политическую газету. Я не верила ушам. Я помнила, как “Отечественные записки” преследовали не только “Библиотеку для чтения”, но и самого Осипа Ивановича, и сказала ему прямо, что не желаю подвергать его унизительному отказу. Он добродушно засмеялся.

“Будьте спокойны, отказа не будет”,– сказал он.

Но я так мало знала закулисную сторону журнального дела, что простодушно верила в искренность нападок “Отечественных записок” на Осипа Ивановича и очень неохотно взялась за возложенное на меня поручение. Но и велико же было мое торжество: A.A. Краевский пришел в положительный восторг, хотел с большими пожертвованиями отказаться от издания “С.-Петербургских ведомостей” и ответил мне, что согласен на все условия, каких ни пожелал бы Осип Иванович. Стало быть, велик был талант Сенковского, когда даже литературный враг так его ценил! План новой газеты был уже составлен, свидание “Александра с Наполеоном”, как выразился A.A. Краевский, назначено у меня, но болезненное состояние Осипа Ивановича все ухудшалось, и 4 марта 1858 года его не стало…”

ИСТОЧНИКИ

О. И. Сенковский. Полное собрание сочинений. СПб., 1859. (Биографический очерк при первом томе).

А. А. Сенковская. Биографические записки. СПб., 1858.

Сведения о Сенковском можно найти также в различных журналах, преимущественно исторических. Сведения эти отличаются большой разбросанностью. Очень любопытны письма Сенковского к Е. А. Ахматовой, помещенные в “Русской старине” за 1883 год. Стоит также упомянуть о статьях А. В. Старчевского в “Историческом вестнике” за 1886 год и некрологе А. В. Дружинина в “Библиотеке для чтения” за 1858 год.

Кроме того, кое-что взято нами из книг Н. А. Котляревского (“М. Ю. Лермонтов”) и Мих. Бор…на (“Происхождение славянофильства”).

Примечания

1

Полезное с приятным (лат.).

2

Идиотизм – особенность склада, оборота речи, языка, наречия, местного говора (Словарь В. Даля).