Гарольд Лэмб - Бабур-Тигр. Великий завоеватель Востока

Неподалеку от Ахси есть местность, называемая Гумбаз-и-Чаман. Ибрахим-бек вдруг окликнул меня. Оглянувшись назад, я увидел, что один из телохранителей шейха Баязида настиг Ибрахим-бека. Я повернул коня. Хан Кули был подле меня. «Не время теперь поворачивать», – сказан он и, схватив моего коня за узду, потянул его вперед. Многих моих людей сбили с коней к тому времени, как мы достигли Санга».

(Неизвестно, случайно или намеренно они направились на север, к горной гряде, откуда брала исток небольшая речка Санг. Поднявшись вдоль ее русла по ущелью, беглецы могли чувствовать себя в безопасности и попытаться пробиться к Каменному городу, за стенами которого укрылись оба хана.)

«Мы двинулись вверх по реке Санг. К тому времени нас оставалось восемь человек. Насир Дост, Камбар Али, сын Касим-бека, Хан Кули, сын Баян Кули, Мирза Кули Кукулдаш, Шахим Насир, Абд-ал-Каддус, сын Сиди Кара, и Ходжа Хусейни. Восьмой был я. Вверх по реке мы нашли хорошую дорогу. Сухое русло реки находилось далеко от проезжей дороги. Поднявшись уединенной тропой по высохшему руслу и оставив реку по правую руку, мы попали в другое пересохшее русло. На следующий день ко времени предзакатной молитвы мы выбрались из русла реки в степь. В степи виднелось вдалеке что-то черное. Оставив людей в укрытии, я сам пешком поднялся на пригорок и стоял на страже, как вдруг на один из холмов позади нас взлетело вскачь несколько конных. Много их или мало, удостовериться не удалось. Мы сели в седла и пустились вперед. Преследователей было человек двадцать – двадцать пять, а нас – всего восемь. Если бы мы сразу точно узнали, сколько их, то схватились бы с ними, но мы думали, что за ними идут вплотную другие преследователи. Поэтому мы помчались дальше. Тем, кто спасается бегством, будь их и много, не под силу тягаться с немногими преследователями. Не зря говорят, что побежденному войску достаточно окрика «хай!».

Хан Кули сказал: «Так нельзя! Они схватят всех нас! Выберите двух хороших коней и скачите быстрей с Мирза Кули Кукулдашем. Может быть, вам удастся уйти». Он рассуждал разумно: если сражение проиграно, таким способом можно было бы спастись, но спешивать кого-то с коня и оставлять на милость врагов мне не хотелось. В конце концов преследователи один за одним отстали. Конь, на котором я ехал, ослабел. Хан Кули, спешившись, отдал мне своего коня; я перескочил на него прямо со спины своей лошади, а Хан Кули сел на моего коня. Между тем Насира Доста и Абд Каддуса, сына Сиди Кара, которые остались сзади, сбили с коней. Хан Кули тоже отстал, защищать его и оказывать ему помощь было некогда. Мы неслись дальше по воле наших коней… Лошадь Дост-бека тоже обессилела и отстала. Конь, что был подо мной, начал слабеть. Камбар Али спешился, отдал мне своего коня, пересел на моего и скоро отстал. Я и Мирза Кули Кукулдаш остались вдвоем; наши кони уже не могли скакать во весь опор, и мы трусили рысцой. Я сказал: «Если брошу тебя, куда пойду? Едем! Живые или мертвые – будем вместе». Я ехал и то и дело оглядывался на Мирзу Кули; наконец, Мирза Кули сказал: «Мой конь выбился из сил. Не расстраивайтесь из-за меня, поезжайте, может, вам удастся уйти». Я попал в тяжелое положение: Мирза Кули отстал, а я остался один.

Тут показалось двое врагов, Баба Сайрам и Банда Али. Они приближались ко мне; конь мой окончательно выбился из сил, а до гор было еще далеко. По пути мне попалась куча камней. Я подумал: «Конь притомился, до гор довольно далеко. Куда деваться? В колчане у меня еще оставалось штук двадцать стрел. Сойду с коня и стану стрелять с этой кучи камней, пока хватит стрел». Но тут мне пришло на ум, что, может, удастся добраться до холмов, а там я засуну за пояс несколько стрел и подымусь на гору. Я очень полагался на свое умение ходить по горам.

У моего коня уже не оставалось сил двигаться быстро; преследователи приблизились на расстояние полета стрелы. Жалея собственные стрелы, я не стрелял, а враги, остерегаясь, не подбирались ближе и двигались за мной на прежнем расстоянии.

На закате солнца я подъехал к холмам. Вдруг мои преследователи закричали: «Куда ты едешь? Джахангира-мирзу взяли в плен и увели, а Назир-мирза тоже у них в руках».

От этих слов меня охватило великое беспокойство: ведь если мы все попадем в руки к Танбалу, опасность будет очень велика. Я ничего не ответил и продолжал ехать, направляясь к холмам. Позади остался еще большой кусок дороги, и они снова завели разговор, но на сей раз говорили мягче, чем раньше. Сойдя с коня, они попытались вступить со мной в беседу. Не слушая их слов, я двигался дальше и, достигнув ущелья, двинулся вверх.

Я ехал до вечерней молитвы и, наконец, добрался до сканы величиною с дом. Я объехал скалу кругом; она была крутая, и конь не мог на нее взойти. А враги спешились и заговорили со мной еще мягче, с почтением и уважением повторяя: «Ночь темная, дороги нет, куда вы поедете?» Они клянись и уверяли: «Султан Ахмед-бек вознесет вас государем». Я сказал: «Мое сердце не спокойно и ехать к нему невозможно. Если вы хотите вовремя послужить мне, то другого такого случая не представится много лет. Выведите меня на дорогу, чтобы я мог отправиться к ханам, и я окажу вам больше милости, внимания и заботы, чем хочет ваше сердце. А если вы не хотите этого сделать, то возвращайтесь по дороге, по которой пришли, и пусть то, что меня ждет, свершится. Это тоже будет хорошая услуга».

Они сказали: «Лучше бы мы не приходили сюда, но раз уж мы пришли, как же мы можем бросить вас и вернуться? Если вы не пойдете с нами, мы должны вам служить, куда бы вы ни пошли».

Я потребовал: «Подтвердите правдивость ваших слов клятвой!»

Они подтвердили, поклявшись на Коране и дав крепкие клятвы.

Я сейчас же успокоился и сказал: «Мне указывали близ этого ущелья дорогу в широкую долину. Ведите меня к этой дороге».

Хотя они и дали клятву, но я не был вполне спокоен и велел им ехать впереди, а сам ехал сзади. Миновав один-два куруха, мы добрались до какого-то сая[22]. Я сказал: «Это не может быть дорога в широкую долину», но, желая меня обмануть, они скрыли правду. Мы ехали до полуночи и подъехали к другой реке; на сей раз они сказали: «Мы не заметили – дорога к широкой долине, видимо, осталась позади».

«Что же теперь делать?» – спросил я, и они ответили: «Близко впереди дорога в Гаву. По этой дороге поднимаются в Фиркат».

Они повели меня по этой дороге. Мы продолжали путь и попали к Карнанскому саю. Баба Сайрам сказал: «Вы постойте здесь, а я пойду осмотрю дорогу в Гаву и вернусь». Через некоторое время он воротился и сказал: «К этой дороге подъехало несколько человек в монгольских шапках, там не продраться».

Услышав эти слова, я растерялся: утро близко, я посреди дороги, и цель далеко. Я сказал: «Отведите меня куда-нибудь, где можно укрыться днем, а ночью, после того, как вы добудете корм для лошадей, проводите меня в Ходжент».