Даниил Галкин - В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора

Отец с улыбкой заметил:

– Вся в тебя: любит рифмовать слова.

Вагиф в свою очередь крепко пожал мне руку и вручил конверт:

– В бригаде традиция – на день рождения сбрасываться. Используй по своему усмотрению.

Мы спустились в буфет, отведали пельмени по-ирбитски и совершили короткую прогулку по городу. На этот раз роль экскурсовода я взял на себя, используя вчерашнюю информацию Вагифа и краткий путеводитель по Ирбиту. После семейного обеда с горячительными напитками в старинном зале гостиного двора мы все отправились на вокзал. С небольшой разницей во времени поезда унесли нас в противоположные стороны. Я дал обещание родителям ориентировочно через три недели окончательно вернуться в село Красные Орлы к пятилетию сестренки. Отец напомнил, что к концу лета предстоит мой отъезд в Свердловск для продолжения учебы.

На лесосеке последующие три недели я продолжал трудиться в привычном, уже отработанном режиме. Правда, стала назойливее допекать кровожадная мошкара. Тяжелее стало дышать от застойного теплого воздуха и болотных испарений. К вечеру сильно уставал не только я, но и бывалые, закаленные лесорубы.

Возвращение в Красные Орлы

В условиях нарастающего, как это ни парадоксально звучит, летнего дискомфорта приблизился день моего отъезда. Накануне мне устроили теплые проводы. За время строительства цеха и работы на лесосеке я сильно привязался к доброй и душевной команде Вагифа. Поэтому радостное ожидание возвращения к родителям смешалось с грустным ощущением прощания с людьми, которые стали для меня эталоном порядочности и трудолюбия. Особенно тяжелым было расставание с Вагифом. Он, как родной человек, ненавязчиво опекал меня и за короткое время способствовал всестороннему возмужанию.

В Тавде рядом с вокзалом находился местный рынок и небольшие магазины. До отхода поезда я успел купить сестренке ко дню рождения два платьица с кружевами, большую сумку с кедровыми орешками, а также различные сувениры родителям. К вечеру вышел из поезда на знакомом полустанке. Перед ним, как всегда, в ожидании пассажиров стояло несколько подвод. Одна из них до наступления сумерек доставила меня к пристанищу родителей. Я сознательно не уведомил их о дне приезда, чтобы лишний раз не беспокоить. Отец еще был на работе. Я не стал дожидаться дня рождения сестренки и сразу вручил ей подарок. Она стала примерять платья, выражая нескрываемый восторг громким визгом на всю избу. После примерки лукаво на меня поглядела и с хитринкой спросила:

– А что еще ты мне привез? Забыл, о чем я тебя просила?

Я сделал вид, что не помню.

– А в сумку можно заглянуть?

– Раз ты такая любопытная, открой и посмотри.

Последовала очередная волна визга. Ее руки погрузились в душистую массу кедровых орехов вперемешку с шишками. Не теряя времени, словно рыжая белочка, с которой ее роднил цвет волос, Яна стала быстро поглощать орешки.

Около большой печи мама радостно суетилась, готовя ужин. Наконец, улучив минутку, она присела. Я подошел к ней и стал расспрашивать, как им с отцом удается сводить концы с концами. Ведь тогда были введены продовольственные карточки на основные товары. Мама поведала, что в селе создано карточное бюро, в котором все его население, включая приезжих, поставлено на учет. Нашей семье выдано четыре карточки. Отоваривают их в местном магазине. Дополнительно на вагранку, которая производит оборонную продукцию, поступают продукты по специальной разнарядке. Кроме того, всем желающим для самообеспечения овощами стали выделять земельные наделы под огороды. Для нашей семьи (как и для многих в те времена) это было спасением. Особенно учитывая необходимость витаминизации сестренки. Поэтому родителям, в основном маме, много времени приходилось проводить на огороде, занимаясь непривычным физическим трудом.

После ухода в армию почти всех трудоспособных селян многие женщины вынуждены были осваивать непривычные мужские профессии. В первую очередь это коснулось единственного предприятия на селе – вагранки. Маму направили в отдел технического контроля (ОТК), принимать к отправке готовую продукцию. Глядя на ее уставшее, красивое лицо с сеткой ранних морщинок вокруг больших и грустных глаз, я напряженно думал, как снять с нее, хотя бы частично, бремя забот. В итоге предложил отводить и забирать сестренку из детского сада, затем – сменить ее на работе в ОТК. И, конечно, помочь в уходе за огородом.

Мама нежно погладила мои непокорные кудри и приняла предложение, но с оговоркой. Ее зарплата не покрывала даже оплату жилья в избе Игната и услуги детского сада. Заработок отца, который с раннего утра до позднего вечера без выходных пропадал на работе, являлся основным источником дохода. Он с трудом позволял оплачивать возросшие расходы на питание, приобретение одежды, обуви, топлива на обогрев избы и покрывать другие непредвиденные затраты. Поэтому мама не могла себе позволить роскошь уйти с работы – даже если я захочу ее подменить. Дождавшись прихода отца, я с ходу попытался с ним обсудить наиболее приемлемый вариант участия в нелегкой жизни семьи в условиях эвакуации. Однако, обрадовавшись моему долгожданному возвращению, он сразу переключился на тему продолжения учебы, которую считал самой важной ступенью в моей последующей самостоятельной жизни:

– После трудов на лесосеке немного отдохни. Порадуй нас своим присутствием. И сестренка скучает без тебя! Погуляй с ней, пообщайся. Но после ее дня рождения поезжай в Свердловск. Недавно я был там в командировке и успел обойти ряд техникумов и вузов. В каждом из них есть подготовительные курсы для сдачи вступительных экзаменов. Больше всего мне понравился Уральский индустриальный институт. В нем большой строительный факультет с архитектурным уклоном. Есть нормальное студенческое общежитие. В ректорате просмотрели все твои документы. Правда, школьные успехи не вызвали у них восторга. Но у тебя преимущественное право поступления с учетом пребывания в зоне военных действий. Единственное обязательное требование – это постепенная досдача программы средней школы, которую ты не успел закончить. Теперь все зависит от тебя.

Отец замолчал. Он редко говорил так долго и подробно. Обычно короткими, рублеными фразами ему удавалось выражать самые важные мысли. Я чувствовал, насколько он озабочен моей дальнейшей судьбой. Отец выжидающе смотрел на меня. Мама прислушивалась к каждому слову, хотя не теряла времени и накрывала стол к семейному ужину. Чтобы эта тема закончилась до того, как мы сядем за стол, я ответил отцу твердо и решительно:

– Спасибо тебе и маме за внимание и заботу. Но сейчас не время вас снова бросать. До твоего прихода мама подробно рассказала о ваших сельских буднях. Я понял, что моя помощь будет нелишней, как бы вы ни храбрились. Поэтому до начала учебного года никуда от вас не поеду. А потом буду думать. Можно попытаться перепрыгнуть через свою недоученность в институт, как ты предлагаешь. Можно без натяжки поступить в Архитектурно-строительный техникум. Еще вариант – в вечерней школе без отрыва от работы в ускоренном темпе получить аттестат об окончании десятилетки. И тогда все пути открыты. Ведь неизвестно, сколько времени мы здесь пробудем. А если война скоро завершится и удастся возвратиться домой, я бы хотел продолжить учебу в Киеве вместе с Наталкой-Полтавкой, если она не передумает.