Игорь Атаманенко - Ставка - измена Родине

.. Вот оценка, которую один слушатель из Обнинска дал методу ведения лекций Сутягиным: «Этот парень больше собирает информации, чем дает».

Анализ проведенных Сутягиным лекций на различных объектах Министерства обороны РФ показал, что интерес его к секретам безграничен — от ВМФ до авиации и ПВО, включая комплексы С-300, самолеты марки Су и его модификации…

Игорь Вячеславович прекрасно отдавал себе отчет о характере своей деятельности и о том, какая роль предназначена ему в тандеме «Сутягин — Локк». Однажды — это было на явке все в том же Будапеште — он обратил внимание Нади на противоречие: меня, дескать, Шон Кидд заверял о работе на «некие страховые фонды» в качестве потребителей информации, а оказалось…

Нет, он не собирался доказывать Наде, что он — не мальчик, «подающий мячи на поле», а самодостаточная личность. И о «противоречии» говорил не для того, чтобы «прищучить» кураторшу. Отнюдь! В его планы не входило убеждать ее, что он давно понял, что вовлечен в шпионский промысел и за спиной Нади стоят серьезные люди из уважаемых ведомств, и не важно — ЦРУ это или СИС!

О «противоречии» он заикнулся с одной целью — ему обязаны увеличить гонорар за поставляемую информацию!

Локк, мгновенно настроившись на заданную волну, ответила:

«Дорогой Игорь, ученые всей планеты вот уже кои веки безуспешно бьются над вопросом, что первично — курица или яйцо, яйцо или курица? Похоже, тот же вопрос возник и у вас: что первично — ваша информация или наши деньги, наши деньги или ваша информация? Действительно, наши отношения — закольцованная конструкция, и трудно сказать: «где круга этого начало, где конец». Однако уверяю вас, что без наших денег не было бы вашей информации, то есть вы не стали бы напрягаться, если бы мы вам не платили. Разве не так? Следуя этой логике, смею утверждать, что в вашем конкретном случае первичными являются наши деньги, а ваши усилия и ваша информация — вторичны.

Вы — умный человек, Игорь, и, поразмыслив над моими словами, придете к выводу, что праваЯ. Вспомните, ведь Кидд ничего не навязывал вам, не заставлял вас что-либо делать. Он лишь высказал пожелание овладеть некоторыми знаниями в определенных областях, а Вы стали поставлять ему информацию. Да, некоторое время вы находились в «свободном поиске» — честь вам и хвала, что этот период вы закончили с блеском… Но время «коротких штанишек» для вас закончилось — теперь вы замыкаетесь на меня… Я предвидела, что со временем, вкусив от запретного плода, — получив в свое распоряжение определенный объем свободно конвертируемой валюты, — ваш аппетит разгорится. Я не ошиблась, посему говорю прямо — не надейтесь!»

Такую отповедь получил Сутягин от Нади Локк (об этом он добровольно рассказал на первых допросах), когда они, беседуя, бродили в Центральном парке Будапешта.

В конце концов кураторша убедила «чистого ученого» не выходить из игры и продолжить валютное сотрудничество «во имя мира на Земле»…

Вслед за задержанием Сутягина журналисты из разноцветных российских газет в погоне за увеличением тиража своего издания начали строить собственные логические, но в корне ошибочные конструкции, выражаясь их языком, «погнали волну». Ее гребень оседлали разномастные «друзья народа»: алексеевы, Шендеровичи, чириковы. Не остались безучастными и эксперты по российским спецслужбам: альбацы, латынины, Геворкяны. Воспользовавшись положением о тайне следствия, а потому отсутствием своевременного и полного информирования общественности о его ходе, эта камарилья превратила шпиона Сутягина в «жертву контрразведывательного террора» и в «мученика режима».

Помощь ЦОС ФСБ пришла, откуда ее не ждали. В июле 2010 г. Сутягин в числе других «кротов», отбывавших наказание за шпионаж, был обменен на группу наших разведчиков-нелегалов, проваленных изменником отставным полковником Потеевым. И все! Псевдодемократы и либералы сразу умолкли, — вытаскивая Сутягина и иже с ним из мест заключения, американцы де-факто признали, что те работали в пользу США.

Надо сказать, что, настаивая на обмене, американцы нарушили мировую практику: действующих разведчиков обменяли на предателей. В этом ноу-хау ЦРУ скрыт глубокий смысл: теперь «кроты», затаившиеся в российских силовых синекурах, могут уверенно «таскать каштаны из огня» — в случае разоблачения придет дядя Сэм и вызволит…

В настоящее время Сутягин, хотя и проживает в Англии, получает пособие от американского правительства как «лицо, пострадавшее в результате сотрудничества с ЦРУ».

Часть третья. СВЕХПРИБЫЛЬНЫЙ АГЕНТ ЦРУ

Глава первая. ХОЧУ БЫТЬ ШПИОНОМ!

Морозным вечером 8 января 1977 г. глава московской резидентуры ЦРУ Роберт Фултон подъехал к бензоколонке на улице Красина, где заправлялись машины иностранных дипломатов, и пристроился в хвосте длинной очереди. Не прошло и минуты, как у машины появился худощавый невзрачного вида мужчина средних лет и на скверном английском с явным славянским акцентом спросил, не американец ли он? Фултон ответил утвердительно, и в тот же миг на сиденье автомашины упал сложенный пополам лист бумаги, а мужчина поспешно удалился. Резидент профессионально огляделся и пришел к выводу, что «Невзрачный» (эту кличку американцы будут использовать в документах вплоть до установления с незнакомцем личного контакта) свой подход продумал заранее и ждал именно его, американца, так как на бензоколонке только его машина была с дипломатическими номерами посольства Соединенных Штатов.

Записка была исполнена на русском языке. Автор вкратце сообщал, что хочет «обсудить чрезвычайно важный вопрос» на «строго конфиденциальной основе» с «соответствующим американским представителем». Предлагал скрытно встретиться либо в машине американского представителя, либо у входа в станцию метро. Определенное направление радиатора и капота автомашины с дипномерами посольства США, запаркованной в указанное им время и месте, подскажет ему, где произойдет встреча. Схемы двух мест предполагаемой встречи и места парковки машины для подачи сигнала прилагались.

«Ну и ну!» — ознакомившись с посланием, воскликнул Фултон и, зажав в кулаке записку, нервно зашагал по кабинету. А нервничать было из-за чего! Ведь именно по указанной в записке схеме осуществлялись оповещение и связь с недавно поступившим в распоряжение резидентуры особо ценным агентом, завербованным ЦРУ в Латинской Америке.

«Черт подери, неужели этот малый подстава КГБ?! Если это так, значит, там уже известны наши методы работы с «ТРИТОНОМ»!2 Да быть того не может! Скорее всего, этот невзрачный тип с мороза— просто прирожденный конспиратор… Н-да… Нет-нет, предпринимать ничего не стоит; похоже, это — тот самый случай, корца лучше выждать, чем идти на поводу у соблазна… И пусть незнакомец докажет свою лояльность передачей конкретных секретов… Впрочем, шифровку в Лэнгли отправить надо в любом случае!»