Епископ Афанасий (Сахаров) - «Какое великое утешение — вера наша!..»

Как хочется мне увидеть именинника 4 февр[аля][191]. Молитва моя и благословение всегда с ним. Молю Бога, чтобы сохранил его от соблазнов и искушений, от сомнений и колебаний, чтобы вообще сохранил его для Церкви Святой. Этому не должна помешать и предстоящая ему работа. Мы много знаем примеров назидательных… Теперь не узнать мне Ваших птенцов, — молодой растет, старый старится…

Я по милости Божией здоров и благополучен. С посылочками до сих пор благодушествую. Тянется скор[омное] масло, еще немного сахарку — это самое главное для меня. На начало поста есть немного постного масла. Достаю здесь картофель, но туговато стало. По 2 руб[ля] кило. Очень туго и с хлебом.

В ларьке не продают, только по особой записке начальника дают на бригаду, — а нам нет. Но пока по милости Божией еще не голодал и без хлеба не был. Только деньги нужны, а с личного счета чрезвычайно трудно получить. Поэтому–то и я беспокою вас с уплатой долгов. Как будто на грех, аппетит у меня стал больше… И хлеба много съедаю, и приварки надо много… Да, хорошо бы, если бы отпустили в этом году. Тогда бы и вам меньше бы было заботы… Дай Бог…

Господь да хранит вас всех, мои милые, мои дорогие. На всех призываю Божие благословение, о всех молюсь и взаимно прошу святых молитв. Спасайтесь о Господе.

С любовию богомолец Ваш е[пископ] А[фанасий]

№ 28

Диакону Иосифу Потапову.

25 февраля 1941 г. Белбалтлаг

12/25–II-41

Милый и дорогой мой о. Иосиф!

С праздником Царицы Небесной сердечно приветствую Вас и с исполнившимся 19–летием. За год с небольшим пред тем, приветствуя Вас с первою степению, я желал Вам вящего сподобитися служения и радовался, когда мог сказать о Вас: «аксиос». Теперь очень бы хотел в третий раз воспеть «святые мученицы», хотя бы в такой обстановке, в какой оно было воспето, напр[имер], о. Дам[аскину] и другим. «Не яве, но яко тай»[192], сказано негде в Евангелии…

Я часто пишу Вам за последнее время, — реже получаю от Вас. Особенно хотел бы поскорее знать о бабушке, да и о Вас беспокоюсь. 8/21 получил письмо от Поли Слепцовой. Скорбит, а я не знаю подробностей. Что написать во утешение? Вчера сказали, что привезена мне посылка, — думаю, от Поли. По получении напишу ей. Надеюсь, что там будет что–либо и для заговения.

<…>

Оказывается, пред новым годом принимали посылки и из Петушков. Со мной находится некто Ковалев Влад[имир] Феод[орович]. Его жена Нина Николаевна работает в Петушинской больнице, кажется, статистиком (познакомьтесь с ней), она прислала посылку из Петушков, отправленную в последних числах декабря. Вместе с письмом Поли Получил ответ на мое заявление в Верх[овный] Суд Кар[ело] — Ф[инской] Республики, — что порядок досрочного освобождения отменен. Очевидно, там или совсем бестолковые люди сидят, что дают ответ, совершенно не соответствующий просьбе. Я и не думал просить о досрочном освобождении, а просил о пересмотре дела и об отмене несправедливого приговора. Или же это только дипломатическая увертка. Будем ждать ответа из Москвы. Я думаю подать заявление прокурору К[арело-]Ф[инской] Республики], что не прошу досрочного, а прошу пересмотра. Но, видимо, все же мало надежды на благоприятный исход. Суд скорый, но не милостивый. Впрочем, нам нельзя и ждать чего–либо от здешних судов и здешних судей. Суды наши у Господа. Восхощет Он — и немилостивого судию заставит быть милостивым. Ну что же, — 64 недели[193], или 429 дней, — как–либо с Божией помощию проживем. Я уже писал, что не так заботит оставаться в тяжелых лагерных условиях еще на год, — хотя и это очень тяжело, — как хотелось бы поскорее увидеться с друзьями, вкусить от Хлеба, испить от Чаши, кому–либо воспеть «Исаия, ликуй» и заняться задуманной и начатой, но пять лет тому назад прерванной работой. Обаче воля Божия да будет.

<…>

В посылке была записочка помолиться о болящем. Ее мне не отдали, содержание ее узнал стороной, но не знаю имени болящего. Исполняю просьбу и молюсь о болящем: «Егоже имя Ъл Сам, Господи, веси»… Но все же при случае сообщите мне. Вчера имел освобождение, но весь день спал. Отказываюсь от работы дневальным. Не знаю, будет ли лучше. На дневальстве есть много преимуществ, в особенности с большим удобством готовить обед. Но я измотался совсем, нет покоя ни днем ни ночью, и главное то, что я не могу делать кое–как, втирать очки. А мои товарищи иначе смотрят на вещи, и, напр[имер], в местах общего пользования при четырех дневальных мне приходится через три дня в четвертый одному вывозить всю грязь, которая после того опять в течение трех дней копилась до моего дежурства. А те трое только подсмеиваются: дураков–де работа любит. Были у меня прошлой весной и осенью помощники добросовестные, с ними легко было работать. Ну, что Бог даст. Помолитесь, чтобы хуже не было. Может быть, отправят на инвалидский л/п. Только здесь все знакомые, и когда нужно всегда сумею достать и хлеба, и картофеля, и еще чего. А там придется на одном пайке сидеть. Ну, да как Господь дает. Буди воля Его. А свет не без Добрых людей.

№ 29

Диакону Иосифу Потапову

3 марта 1941 г. Белбалтлаг

18–II/3–III 41

Милый и дорогой мой о. Иосиф!

Милость Божия буди с Вами и Вашими близкими. С Великим постом приветствую Вас. Помоги Господь добре совершить его и Пасхи спасительной дождаться. Сейчас 7–й час, — Вы, вероятно, услаждаетесь Вел[иким] каноном. А я грущу, — в рассеянии и эти дни проходят. Вчера и вечерню не сумел справить, только на ходу пропел: «Не отврати лица Твоего[194]». Но прощение у всех вас просил. И утрени сегодня не было. Устаю очень, отдыха нет нормального. Прошусь освободить от дневальства, — «такого» (без похвальбы передаю) не освобождают. Вспоминаю крыловского скворца, пойманного птицеловом. Один из всей стаи хотел разжалобить ловца своим пеньем, и, как раз вопреки его предположениям, один остался в клетке. Не надо было работать так, чтобы считали образцовым. Но я не умею иначе, не умею заряжать «туфту», — Вы знаете это выражение.

Очень беспокоюсь, давно не имея писем от Вас. Последнее Ваше письмо получил 21 янв[аря] ст[арого] ст[иля]. Я много раз после этого писал Вам. О получении двух посылок сообщал. Масленицу и заговенье провел с утешением велиим. Пред получением посылки купил копченую треску — дороговато, почти 7 руб [лей] истратил, — но вкусно. Очень хорошо, что скор[омного] масла прислали маленькую баночку. Большую надо бы хранить до Пасхи, а тут как раз хватило и на заговенье, и даже на всякий случай немножко осталось на разговение. Господь да воздаст благодеющим. Пишите, мой милый, пожалуйста, почаще. Господь да сохранит Вас и всех Ваших близких. На всех призываю Божие благословение. Спасайтесь о Господе.