Карл VII. Жизнь и политика - Филипп Контамин
Еще более важной была кампания 1424 года, закончившаяся катастрофой франко-шотландской армии в битве при Вернёе (17 августа). В июне того же года герцог Бедфорд предпринял осаду Иври-ла-Шоссе (ныне Иври-ла-Батай) близ Эврё, целью которой было завершить завоевание Нормандии. Через несколько недель защитники обязались сдать город, если Карл VII не придет к ним на помощь с достаточными силами к 15 августа. Бедфорд собрал своих лучших военачальников (Солсбери, Саффолк, Уиллоуби, Скейлз) и привлек даже нескольких нормандских дворян, а некоторые бургундцы прибыли к нему в качестве подкрепления (сеньор Л'Иль-Адам). Очевидно, что также были созваны ополчения Парижа, Руана, Шартра, Санлиса, Нормандии и Пикардии[160]. На протяжении всей кампании герцог Бедфорд, носил синее бархатное сюрко с изображением белого креста (Франции) а, поверх него, красного креста (Англии), в "знак единения двух королевств", так как он представлял короля Франции и Англии. Он также настоял на том, чтобы доверить знамя Франции, "лазурное поле с тремя золотыми флер-де-лис", не англичанину, а французу, сеньору де Л'Иль-Адаму.
В оговоренный день армия Бедфорда выстроилась в боевом порядке под стенами Иври-ла-Шоссе. Прошел назначенный срок, и один из защитников крепости, гасконец Жиро де Ла Пальер, вышел из ворот и передал ключи от них Бедфорду, вместе с письмом, содержавшем печати восемнадцати знатных сеньоров партии дофинистов, обещавших гарнизону свою помощь. Их отсутствие означало, что они не выполнили своих обещаний.
На самом деле французская армия была на подходе, Клеман де Фокемберг называет ее дофинистской, а Парижский Буржуа — арманьякской. Эта армия насчитывала примерно 10.000 доблестных до безрассудства шотландцев, около 400 конных ломбардских латников, на которых возлагались большие надежды (их капитанами были Одноглазый Какеран и Теодоро ди Вальперга), и менее опытных французов, включая некоторое количество дворян из Бурбонне и Оверни. Битва произошла 17 августа на равнине у Вернёя[161]. Ломбардцы, довольно легко прорвали английские линии, но вместо того, чтобы зайти противнику в тыл, предпочли заняться грабежом его обоза. В какой-то момент войска Бедфорда заколебались, но быстро пришли в себя и вскоре одержали полную победу. По слухам, гербовый король Карла VII, насчитал 9.000 погибших с французской стороны, включая Арчибальда Дугласа, графов Бьюкена и Вигтауна, Тоннера, Вентадура и Омаля, а также виконта Нарбонского. Парижский Буржуа добавляет, что на стороне арманьяков было найдено 2.375 "гербов" (т. е. дворян), тогда как потери Бедфорда составили 3.000 убитыми, но среди них почти не было "людей с именем"[162]. Среди немногих французов попавших в плен были Иоанн Алансонский, который надеялся вернуть свое герцогство в случае победы, и маршал де Лафайет. По словам Тома Базена, шотландцы, которых Бедфорд заранее расспросил о правилах, которые они намерены соблюдать в бою, ответили "высокомерно", что они не дадут никому пощады. То же самое можно сказать и о противоположной стороне[163]. На самом деле, победа считалась скорее английской, чем англо-французской: bellum anglicum (английская война) — так ее охарактеризовал секретарь Парижского Парламента[164]. И все же тот же секретарь нарисовал знамя с флер-де-лис на полях реестра, где он упоминает о битве при Вернёе. Такова была двусмысленность режима который возглавлял герцог Бедфорд. Жан де Ваврен, который сражался за англичан, говорит о битве, как о более впечатляющей, чем при Азенкуре, из-за ожесточенности и упорства сражающихся. Если верить тому же Ваврену, битва началась в начале дня и длилась всего три четверти часа. Но из-за случившегося разгрома, Шотландия, по причинам как политическим, так и демографическим, никогда больше не сможет предоставить Карлу VII столь многочисленный контингент.
Несмотря на собственные потери, Бедфорд снова мог организовать наступление. Его целями стали графство Мэн, и герцогство Анжуйское, владельцем которого он себя объявил[165], поскольку уже не надеялся оторвать Анжуйский дом от союза с Карлом VII. Анжу управляла вдовствующая герцогиня Иоланда Арагонская а, ее старший сын Людовик III Анжуйский уже несколько лет находился в Италии пытаясь завоевать Неаполитанское королевство, поэтому Бедфорд надеялся, что тому пока не до своих владений во Франции. Город Ле-Ман, который был осажден 20 июля 1425 года, открыл ворота перед англичанами 10 августа. В результате Жан V Бретонский, будущий тесть Людовика Анжуйского, забеспокоился, и Бедфорд поспешил отправить к нему представительное посольство, "чтобы в гневе тот не перешел к дофинистам"[166]. Однако французским гарнизонам удалось удержать северную границу Анжу, что само по себе стало успехом.
В 1427 году на бретонской границе английским войскам удалось захватить Понторсон (17 апреля). Однако под Монтаржи они потерпели неудачу. Эта история заслуживает отдельного упоминания. Бедфорд доверил осаду города графам Уорику (он же граф д'Омаль) и Саффолку (он же граф де Дрё) с 2.000 или 3.000 воинов, которые с 1 июля 1427 года были разделены на три отдельных осадных лагеря. Карл VII решил, что Монтаржи следует отстоять во чтобы-то ни стало. В Орлеане был проведен военный Совет, в результате которого командующим армии спасения Монтаржи был назначен Жан, бастард Орлеанский, уже проявивший недюжинные навыки военачальника и отвагу. Ему в помощь были приданы капитаны Гийом д'Альбре, сеньор д'Орваль, коннетабль армии Шотландии и другие. Среди них был и Жорж де Ла Тремуй, который получил от короля 1.200 экю "для оказания помощи городу Монтаржи, осажденному англичанами". 5 сентября последние потерпели серьезное поражение и были вынуждены снять осаду. Это был, по выражению использованному в финансовом отчете того времени, "факт снабжения и спасения города и замка Монтаржи от англичан". Там же отличился знаменитый Ла Ир. Возможно, с иронией или насмешкой, возможно, из страха, англичане отныне стали называть его "Святой Гнев Божий"[167]. Эта победа имела определенный резонанс, так в письме от 1430 года Карл VII заявил, что это был "первый и главный успех", который он имел над своими врагами, и "начало восстановления" его страны[168]. Правда, позже и по-видимому в результате измены Монтаржи был захвачен "английским" капитаном и авантюристом Перрине Грессаром[169] (июнь-июль 1433 года), и окончательно отвоеван только в 1439 году. Жан Жувенель дез Юрсен называет освобождение от осады Монтаржи в 1427 году одним из главных событий правления Карла, наравне с освобождением Орлеана (1429), Компьеня (1430) и Ланьи-сюр-Марн (1432).
В Париже снятие осады с Монтаржи было воспринято как настоящая неудача для англичан. Как пишет Парижский Буржуа: "В пятницу, 5-го дня сентября 1427 года, дофинисты сумели снять осаду с Монтаржи. Англичане, которые весьма кичились своей силой, были тем весьма уязвлены поскольку враги застигли их врасплох безоружными, и убили много их солдат, как и купцов, торговавших продовольствием, понудив отложить осаду вплоть
