Сергей Кредов - Щёлоков

Он был прав.

Щёлоков — политик, государственный человек. В приказе, только что им завизированном, он видит нечто большее, чем просто документ, регламентирующий деятельность одной из милицейских служб. Министр чувствует, что они принимают решение государственного значения, поэтому говорит начальнику главка: надо готовить по этому поводу проект совместного постановления ЦК КПСС и Совета министров. Подчиненный отвечает: будем работать. Игорь Иванович не сообщает, был ли в итоге подготовлен упомянутый выше проект, скорее всего — да. Но Крылову об этом и говорить было бы излишне. Он — тут нельзя не отдать ему должное — сам стремился доводить ведомственные решения до более высокого уровня. Сергей Михайлович Крылов, при всех его справедливо или несправедливо отмечаемых недостатках, обладал государственным умом. Думается, это главная причина «магического влияния» Крылова на Щёлокова в тот период.

О причинах конфликтов Крылова и Карпеца мы знаем только в изложении последнего. В свою очередь, Сергей Михайлович мог бы сказать, что уголовный розыск, пользуясь армейской терминологией, всего лишь один из родов войск; начальник этого важнейшего подразделения, сколь бы грамотным профессионалом в своей области он ни был, все же смотрит на происходящее в вооруженных силах со своей, не самой высокой колокольни. У начальника штаба «колокольня» повыше. Начальник армейского штаба не обязан разбираться, скажем, в артиллерии лучше, чем маршал артиллерии, однако последний ему подчиняется и должен согласовывать с ним свои действия.

Маршал Советского Союза С. С. Бирюзов в книге «Суровые годы» пишет: «Начальник штаба — это не просто исполнитель. Он — один из самых близких помощников командующего, и непременно с творческим складом ума и характера. Штаб можно сравнить с центральной нервной системой человека».

Николай Анисимович Щёлоков занес эти слова в свой дневник. Можно предположить, кто обратил его внимание на эту цитату.

В сентябре 1971 года ведомственным приказом № 257 оргинспекторское управление переименовывается в Штаб МВД СССР. Решение по тем временам ответственное. Потребовалось некоторое время, чтобы к наличию в милицейском ведомстве новой службы и к самому ее названию привыкло политическое руководство. 16 июня 1972 года Совет министров утверждает соответствующие изменения в Положении об МВД СССР. 7 декабря того же года министр внутренних дел своим приказом утверждает Положение «О Штабе МВД СССР».

Пятилетняя эпопея с созданием Штаба МВД завершается.

С. М. Крылов назначен его первым начальником.

Он на пике своей карьеры. Однако пройдет год с небольшим, и Сергей Михайлович вынужден будет уйти из центрального аппарата. К тому времени он испортит отношения практически со всеми руководителями министерства. Отчасти и с Николаем Анисимовичем Щёлоковым, хотя министр будет поддерживать своего единомышленника и в последующие годы.

Но прежде — о том, чем стали штабные подразделения за семь «крыловских» лет. Что полезного для милиции сделано при непосредственном участии Сергея Михайловича? Дополним уже сказанное.

«Он стремился поставить работу управленческих звеньев МВД на научную основу», — отмечают его соратники в упоминавшейся статье в газете Академии управления МВД РФ. — Собрав вокруг себя широко мыслящих научных работников, профессионалов, Сергей Михайлович Крылов организовал серьезные научные исследования. В частности, он, «несмотря на активное противодействие и иронические насмешки многих», всерьез занялся прогнозированием развития преступности в СССР, его регионах. Такой прогноз, составленный на 1971–1975 годы, к сожалению, «повсеместно подтвердился с потрясающей точностью». В 1973 году при штабе был создан организационно-методический центр МВД СССР по передовому опыту. МВД в 1970-е стало в Союзе одним из лидеров по части внедрения управленческих и технологических новаций. Так, с конца 1960-х в министерстве стали внедряться электронно-вычислительные комплексы, чему немало способствовало личное тесное знакомство Крылова и Щёлокова с президентом Академии наук Украины академиком Глушковым. Начинали с компьютеризации систем регулирования дорожным движением, затем стали создавать информационно-поисковые, экспертно-криминалистические системы, средства связи и т. д….

Важная новация того времени: в территориальном органе внутренних дел появилась дежурная часть (ДЧ). В чем тут новшество? ДЧ пришла на смену оперативному дежурному — обычному регистратору, который принимал информацию о правонарушениях и передавал ее «выше», не имея никаких иных полномочий. Статус и значение этой службы в начале 1970-х кардинально меняются. Сотрудники ДЧ не только «регистрируют», они обязаны принимать неотложные меры по раскрытию или предотвращению преступления. С точки зрения обычного гражданина, дежурная часть — это «люди за стеклом»; на стене у них карта территории, на которой горящими точками или флажками отмечено положение патрульных машин. Эти люди постоянно в эфире, дают указания, кому из милицейских нарядов куда выдвигаться. Знакомая многим картина. Однако так было не всегда. В масштабе СССР ДЧ стала, помимо прочего, службой по сбору информации обо всех чрезвычайных происшествиях (не только криминального характера), имевших место в стране. Структурно дежурная служба входила в состав Штаба МВД. Нередко информация, поступавшая к министру по линии штаба, заметно отличалась от той, которую он получал от профильных главков, что тоже создавало почву для столкновений между Крыловым и другими руководителями МВД.

Нетрудно заметить: штаб в его тогдашнем виде Крылов создавал «под себя», под свою энергию, свои способности и страсть к преобразованиям. Это вполне отвечало потребностям «крыловского семилетия», когда действительно МВД нуждалось в кардинальных переменах. Однако пора серьезных реформ прошла, наступило время рутинной, повседневной работы. Сергей Михайлович мыслил, что и в такой работе штаб должен стоять над другими подразделениями министерства. И вот тут у него возникли главные проблемы. Вспомним, что оперативные службы в МВД при Щёлокове возглавляли, как правило, крупные специалисты в своих областях, для которых Крылов — не авторитет; они не горели желанием ему подчиняться. Для таких руководителей штаб, который постоянно запрашивает у них отчеты, статистику, дает свои рекомендации — не двигатель реформ, а бюрократический орган, отрывающий их от работы (отсюда отзыв Д. Медведева о С. Крылове: «Формалист»).

С точки зрения начальника Главного управления уголовного розыска, это выглядело так: «В системе МВД появились штабы, требовавшие от всех служб отчетов и статистических данных сверху и донизу и снизу доверху, якобы для того, чтобы руководить подчиненными органами и подразделениями „со знанием обстановки“ и с „полным использованием сил и средств“. Намерения благие, к сожалению, выродившиеся в большой бюрократизм, в стремление штаба стать над отраслевыми главками, диктовать им, что делать, в бесконечные проверки, часто лишь для того, чтобы приструнить (или снять) неугодного или непокорного руководителя, что и привело его (штаб), в конечном счете, к краху. Погубило штабы и некритичное перенесение функций армейских штабов в систему МВД. Хотя, если быть объективным, то надо сказать, что аналитическое подразделение, которое бы не подсиживало главки, а помогало им подсказками об узких местах, которых главки нередко не видели (эффект привыкания), было бы полезным. Тем более что в Штаб набрали весьма квалифицированных людей, как практиков, так и ученых — кандидатов и докторов наук. Штаб же пошел по другому пути: не помогать, а интриговать и властвовать, стал мощным оружием в руках министра, получавшего любые данные о ситуации в стране раньше руководителей главков, что часто делало их в глазах министра людьми, якобы, не знающими „обстановки“. Для главков он стал тормозом в работе, фискальным органом, которого боялись и не любили. Отношение со штабом и его руководством для многих, даже заместителей министра, стали своего рода „вторым фронтом“».