Куриный бульон для души. Внутренняя опора. 101 светлая история о том, что делает нас сильнее - Эми Ньюмарк
Наш дом всегда был полон друзей Тодда. Я пересчитывала обувь у двери, чтобы определить, сколько человек останутся ночевать. Когда он заканчивал колледж, я гордилась им, как родная мать. На его свадьбе я играла роль матери жениха, хотя на самом деле была его тетей. Когда родились его дети, он провозгласил меня их бабушкой. Это было для меня высшей наградой.
Спустя сорок лет я смотрю на этого красивого мужчину с проседью на висках и понимаю, как мне повезло, что он есть в моей жизни. Я благодарна за то, что сила нашей семьи помогла ему выстоять. Он – преданный муж, отец сына и дочери. Он уверен в себе и способен на многое. Он по-прежнему полон энергии и использует ее для управления небольшим бизнесом. Он занимает видное место в обществе, умея работать и веселиться. Его улыбка по-прежнему победоносна, в голубых глазах светится счастье.
А я до сих пор помню маленького потерянного мальчика, который боялся перешагнуть порог моего дома.
Молли О’Коннор
Никогда не повторяй глупостей
В нашей молодежи заложен мощный потенциал, и мы должны смело менять старые идеи и практику, чтобы направить их силу на благие цели.
Мэри Маклеод Бетьюн
Я зашла в огромное помещение, заставленное круглыми столами, каждый из которых был рассчитан на десять человек. Здесь кормили бездомных из Филадельфии. Я устала от долгого рабочего дня и часовой дороги и теперь огляделась в поисках своих сыновей. Они сидели с друзьями и незнакомцами, а муж разносил обед.
Я двинулась было к их столику, но меня остановила молодая, грузная чернокожая женщина. Она отозвала меня в сторону.
– Я хотела вам кое-что сказать… – начала она, – поскольку у вас такой же цвет кожи, как и у меня.
– Что такое? – спросила я.
– Ну, я подошла к столу, где сидят ваши дети, и трехлетний малыш сказал мне, что он не любит коричневых людей.
Моя челюсть отвисла до самого пола.
– Это застало меня врасплох… – продолжала она, – потому что вы тоже чернокожая. Я решила, что вас надо предупредить.
У меня просто не было слов. Ни один из моих мальчиков не ходил в детский сад, так где же они могли услышать такое?
Тем временем два моих улыбчивых мальчика сидели в окружении бездомных, которые изо всех сил старались выражаться прилично в их присутствии.
В течение следующего часа готовилась завести с сыновьями трудный разговор.
Позже вечером, после сказки, я решила, что нужный момент настал.
Я обратилась к младшему:
– Ты сегодня сказал одной женщине, что не любишь коричневых людей?
– Да, мамочка, – ответил он, явно не испытывая ни малейших угрызений совести.
– Почему? – спросила я.
В разговор вступил мой старший и сообщил, что так их научил сын соседки.
Я была в шоке. По вечерам я присматривала за детьми соседки, белой матери-одиночки, пытавшейся наскрести на жизнь. Я не хотела верить, что она могла заявить такое, ведь она сама попросила меня, чернокожую женщину, посидеть с ее сыновьями.
В тот вечер, после того как она забрала своих мальчиков, я затронула эту сложнейшую тему.
В ответ прозвучало:
– Боже мой, я никогда им этого не говорила. Я бы ни за что им такого не сказала. Пожалуйста, поверьте мне. Я разберусь. Вы перестанете брать их к себе?
Она была очень расстроена.
Я заверил ее, что все равно буду принимать у себя ее мальчиков, а она пообещала, что образумит своего старшего сына. На следующий день она рассказала, что кто-то в классе ее сына подговорил его сказать это. Затем ее сын осмелился повторить эти слова моему. Она еще раз извинилась и забрала детей домой.
Теперь предстояло исправить ситуацию. Я часто слышу, что родители не должны вразумлять малышей, но что мне оставалось делать?
Я посадила трехлетнего ребенка к себе на колени и спросила:
– Ты меня любишь?
– Да, я люблю тебя, мамочка.
– У меня коричневая кожа?
– Да.
– Значит, это неправда, что ты не любишь коричневых людей. Ты любишь хотя бы одного коричневого человека, так?
Он кивнул, но уже не выглядел столь же уверенным.
– Ну, я люблю маму, но не других коричневых людей.
– А как насчет тебя? – спросила я его. – Ты любишь себя?
– Да, – кивнул он.
– Это хорошо, – сказала я. – Твоя кожа светлее, чем у меня, но ты все равно коричневый. Раз ты любишь себя, значит, ты врешь, когда говоришь всем, что не любишь коричневых людей.
Он уставился на меня, вникая в смысл сказанного.
– А своего коричневого брата ты любишь? А двоюродных братьев и сестер?
Он кивнул.
– Значит, то, что сказал тебе тот мальчик, неправда. Так что не повторяй больше его слов, хорошо?
Он обхватил меня руками.
– Хорошо, мамочка, я не буду так говорить.
– И не верь таким словам.
Он обнял меня еще крепче и сказал:
– Ты все еще любишь меня, мамочка?
– Да, малыш, я люблю тебя очень сильно.
Кассандра Ульрих
Мы путешествуем с бабушкой
Я не позволю отвергать свою жизнь. Я не стану подчиняться чужой прихоти или чужому невежеству.
Белла Хукс
Одна моя подруга после смерти своей мамы написала: «Я скучаю по маме, но не по тому, чтобы быть ее сиделкой». В этом высказывании прозвучала горькая правда, по которой можно судить о том, в какой реальности живет человек, вынужденный ухаживать за неизлечимо больным родственником.
Мне это тоже знакомо. Я ухаживаю за своей девяностошестилетней Королевой-бабушкой. Мою жизнь можно смело назвать непредсказуемой, потому что каждый мой день зависит от проявлений бабушкиной деменции. Эта болезнь контролирует мир моей бабушки, являясь причиной постоянно меняющихся эмоций и мучительных переживаний.
Я никогда не знаю, что принесет мне новый день. Встретит ли он меня обязательной уборкой и горой крошек, оставшихся после позднего перекуса? Может быть, я буду гоняться за носками-потеряшками, укладывать спать давно усопших близких или чистить снег в гостиной? Или снова и снова стану слушать старые истории.
Иногда я просто обнимаю бабушку, как младенца, или слушаю с ней по радио старые госпел-спиричуэлс. Но даже в этом случае я нахожусь в состоянии непрекращающихся физических, умственных и эмоциональных испытаний, и они не дают мне покоя.
Бывают моменты, когда мне хочется лечь в постель, накрыться с головой и кричать, чтобы все это прекратилось! Молиться о том, чтобы бабушка
