Нонна Голикова - Любовь Орлова

Разлука с домом была обоюдно тяжела и драматична. Когда немцы подошли к Москве, в нарядном дачном посёлке стояли наши военные части. Солдатам в их нелёгком быте было не до чужого уюта, и потом дом надо было снова приводить в порядок. А у бабушки в двери её комнаты долго существовало прорезанное окошко, через которое арестованным подавали еду, — здесь была гауптвахта. Внуково я помню уже послевоенным, когда ещё был цел и не застроен лес сказочной красоты, с остатками просторных аллей и высокой травой с цветами. Мы с бабушкой ходили в этот лес за грибами, и часто приходилось нам заглядывать в глубокие, полные воды воронки от бомб.

Итак, хозяева опустевшего дома во время войны, как и многие их соотечественники, были в разлуке со своим жилищем — бездомные…

ВОЙНА

21 июня 1941 года каждый встретил по-своему Орлова и Александров отдыхали в Кемери под Ригой. Он начал работу над сценарием своего нового фильма «Весна». Пока что сценарий назывался «Звезда цирка», и в его основе было очень понравившееся Александрову обозрение Московского мюзик-холла. Авторы этого обозрения Раскин и Слободской тоже были в Кемери и готовились включиться в работу с режиссёром. Любочка, невзирая на отдых, уже успела дать два концерта. Но всё же главное — это наконец возможность быть вместе, звук моря, уютные кафе, пахнущие знаменитым рижским бальзамом и кофе…

В тот роковой светлый летний день 22 июня 1941 года сознание людей ещё было не в состоянии постичь весь ужас и масштаб обрушившейся на них трагедии.

Григорий Васильевич даже уверял встревоженных знакомых — в тот момент там же отдыхали человек 40 артистов, литераторов, деятелей кино из Москвы, — что он звонил в приёмную Молотова и теперь всех переведут в Сигулду. «Мы будем там жить, пока не кончится этот инцидент, — успокаивал он, добавляя своё неизменное: — Всё будет хорошо!»

Однако инцидент не кончился. Более того, уже на следующий день бомбили Ригу и стало ясно, что надо срочно возвращаться домой. И здесь Григорий Васильевич получил возможность ещё раз убедиться во всесильности своей Любочки. Именно она пошла к начальнику вокзала и вышла от него с билетами на поезд для всех сорока москвичей. Понятно, что это был подвиг на гране фантастики, так как степень недоступности даже стоячего места в поезде военного времени — абсолютна. Более того, Любовь Петровна затем доставала всё у того же начальника ещё и ещё билеты для москвичей, которые бросались к ней за помощью. Ей никто ни в чём не мог отказать. Но она была не только прославленной кинозвездой. Прежде всего она была женщиной — всегда и во всём. До отправления поезда оставалось 20 минут, и тут она вспомнила, что накануне недалеко от вокзала видела в маленьком магазинчике прехорошенькую шляпку с перышком и вуалеткой, которую не успела купить. И она побежала за ней! Под гул бомбёжки, через толпу панически мечущихся людей — за шляпкой! В поезд влетела в последнюю минуту. Григорий Васильевич перенёс этот стресс со свойственной ему философской сдержанностью, но запомнил навсегда. Шляпка с перышком крупным планом появится на экране через шесть лет в фильме «Весна». «Красота — это страшная сила!» — произнесёт Раневская знаменитый афоризм, примеряя перед зеркалом шляпку с вуалеткой и перышком. Спустя годы он уже смог отнестись с юмором к абсурдной отваге своей Любочки. А тогда молча сидел, сжав её руку, не отрывая глаз от её лица и не видя ни шляпки, ни перышка.

В Москву они попали только через неделю. По дороге были бомбёжки, долгие стоянки, тревоги и страхи. И опять именно она, такая маленькая и хрупкая, взяла на свои плечи ответственность за тех, кто рядом, организовала женщин, чтобы оказывать помощь тем, кто в ней нуждался. Он всегда был рядом и во всём помогал. Люди, обезумевшие в раскалывающемся мире, видя этих красивых и спокойных людей, черпали в их внутренней устойчивости надежду и мужество. Когда начали бомбить поезд, все побежали в лес, было много раненых. Только они и Тяпкина остались в вагоне. В поезд не попала ни одна бомба.

В Москве прежней жизни уже не было. На «Мосфильме» были свёрнуты все плановые съёмки. Основные ведущие силы кинематографии были брошены на нужды фронта. Но не только профессионально участвовали в войне люди кино. Григорий Васильевич, как и многие москвичи, рыл траншеи под Москвой, дежурил на крышах во время обстрелов и бомбёжек, гасил зажигалки. Однажды взрывной волной его отшвырнуло с такой силой, что он был контужен и повредил позвоночник. Тогда никто не мог позволить себе долго болеть, и он вопреки протестам Любочки очень быстро встал на ноги, чтобы снова быть в гуще событий. Однако потом, в течение жизни, эти травмы неоднократно дадут о себе знать, разрушая здоровье.

Уже в августе 1941 года мастера советского кино с невероятной оперативностью начинают снимать боевые киносборники, посвященные фронту, его стремительно меняющимся событиям. Александров же снимал первый такой киносборник, где в одной из миниатюр Любовь Орлова в образе Дуни-Стрелки, в ладно сидящей военной форме и пилотке, на велосипеде развозила письма с фронта с военными новостями, пела на мотив из «Весёлых ребят», но слова были новые, на злобу жестокого дня. В это страшное время они, как всегда, работали вместе. Но вскоре враг подошёл к Москве так угрожающе близко, что жить в столице стала опасно, и началась эвакуация, которая в октябре 1941-го обрела повальный и панический характер. Нонна Петровна с мужем, дочерью и двумя маленькими внуками (я и брат) была эвакуирована в Уфу, куда вывезли предприятие, на котором работал главным инженером Сергей Фёдорович. Туда же забрали и Евгению Николаевну. Зять Нонны Петровны (мой отец) ушёл на фронт уже через неделю после объявления войны. Любовь Петровна и Григорий Васильевич с сыном Дугласом (за неудобством имени его потом переименовали в Василия) были отправлены в Алма-Ату в том знаменитом поезде, который увозил из Москвы всех самых знаменитых тогда творческих деятелей. Орловой удалось оформить в этот поезд и Лёвушку Миронова, выдав его за члена семьи. И опять они — Орлова и Александров — были опорой и ориентиром для окружающих среди общей растерянности и горя.

Разлуки, разлуки, разлуки… Война!

В Алма-Ате Любовь Петровну ожидал удар: Григорий Васильевич прямо с поезда угодил в госпиталь. Как всегда, она со всей энергией и заботой сделала всё, чтобы вернуть ему здоровье. Но они снова были на пороге разлуки. Едва Григорий Васильевич встал на ноги, его отправили в Баку, где он возглавил киностудию. Вскоре приехала и она. Здесь были прекрасные бытовые условия, если вообще можно было считать какие бы то ни было условия прекрасными, когда немцы рвались и рвались на восток по России, Украине, Кавказу. Беда стояла на пороге. Как всегда, настоящим спасением была работа. Он начал съёмки фильма, который не стал их удачей. Назывался он «Одна семья» и так и не вышел на экраны. А она никогда не жила в таком ритме и с такими нагрузками.