Олег Смыслов - Генерал Слащев-Крымский

И Высочайшим приказом от 26 сентября 1916 г. — Георгиевским оружием:

«За то, что 22.07.1915 в бою у д. Верещин, командуя батальоном и лично находясь на позиции под сильнейшим огнём противника, видя отход соседней части, по собственному почину бросился во главе своего батальона в атаку и обратил противника в бегство, чем восстановил положение и предотвратил возможность потери позиции».

К слову сказать, всего в полку Георгиевским оружием было награждено 14 офицеров, а орденом Святого Георгия 4-й степени — 11.

В феврале 1916-го Гвардию снова перебросили на северо-западный фронт… 11 июля лейб-гвардии Финляндский полк, пройдя станцию Рожище, занял позиции у реки Стоход, возле д. Немер, сильно разрушенной артиллерией противника. Возле деревни финляндцы обнаружили совсем свежие братские могилы гвардейцев Преображенского и Лейб-Егерского полков. Уже на 15 июля была назначена общая атака, конечной целью которой являлось взятие г. Ковеля.

Д. Ходнев об этих боях напишет:

«В ночь с 14-го на 15-е июля из окопов основной линии вышли в параллели батальоны, назначенные на прорыв.

Полковой священник, о. Михаил Семёнов (кавалер ордена Св. Георгия 4-й ст.), обошёл роты, осеняя всех св. крестом. За ночь окопы углубили и сделали навесы.

Наступило утро 15-го июля, — день Владимира Святого. Атака была назначена ровно на 13 часов, а за полчаса раньше лейб-егеря должны были захватить находившуюся против их правого фланга колонию «Переходы». На Лейб-Гвардии Финляндский полк возлагалась атака д. «Ясеновка», а на Лейб-Гвардии Преображенский колонии «Рай-Место».

Артиллерийская подготовка началась только в 11 часов, а ожидалась она гораздо раньше. Мы знали, что при весеннем Луцком прорыве наша артиллерия стреляла тяжёлыми и химическими снарядами по позициям и тылам противника почти двое суток, а подготовка самой атаки велась непрерывно в течение шести часов. Мы знали, что это был действительно «ураганный» огонь, — огонь, который всё смёл, который всё до основания разрушил!

Совсем не та картина была у нас… За два часа ураганной подготовки батареи не дали «ураганного огня», не вселили в пехоте уверенность, что путь вперёд — открыт!..

Командующий 1-м батальоном штабс-капитан Слащёв неоднократно по телефону просил усилить огонь по проволоке, но это исполнено не было…

Во время этой двухчасовой подготовки противник упорно молчал: с его стороны не раздался ни один выстрел. Всё ушло в убежища так солидно и искусно, что разрушить их не удалось.

Ровно в 13 часов батальоны пошли в атаку. Их встретила буря огня… Роты шли вперёд — по «гвардейски»: цепь за цепью; мерно, настойчиво; упорно… Чувствовалась сила и мощь. Впереди офицеры, в золотых погонах, с полковыми знаками на груди. За ними солдаты с отличительными кантами на защитных рубахах. Шли, умирали, а за ними также доблестно волнами перекатывались резервные роты… Но мало оказалось проходов в проволоке, затягивало болото, — сотнями гибли храбрецы по всей линии!

На участке роты Её Величества, атаковавшей позицию противника правее колонии Ямно, проволока оказалась не разбитой: проходов не было! Командующий 2-й ротой поручик Облеухов II, выхватив шашку, начал ею рубить проволоку и бросать ручные гранаты. Потери были ужасны. Немцы, поднявшись на бруствер, расстреливали наших раненых и ещё оставшихся в живых, залёгших под проволокой. Раненный в обе ноги, подпоручик Облеухов выхватил револьвер и стал отстреливаться. Успел он сделать четыре выстрела, когда сражённый сразу тремя пулями упал и уже больше не шевелился… Так и подобран он был, судорожно сжимавший в правой руке «Наган». Ночью его вынес денщик. На трупе было восемь пулевых ранений! (…)

Разве можно забыть подвиг командующего 1-м батальоном штабс-капитана Слащёва?! — Ровно в час назначенный для атаки, минута в минуту, он встаёт во весь свой рост, снимает фуражку, истово крестится и с обнажённой шашкой идёт вперёд, ведя роты на смерть или победу…

Это была изумительно красивая, но жуткая картина! Пример начальника имеет в бою колоссальное значение; за таким офицером солдаты всегда пойдут хотя бы и на верную смерть. Такого начальника солдаты и уважают и любят и всегда придут к нему на помощь в тяжёлую минуту. В этом же, например, бою, когда, выполняя приказание командира полка, генерала барона Клодт фон Юргенсбурга, штабс-капитан Слащёв встал и пошёл в штаб полка в основные окопы, между ними и немцами вдруг выросло несколько солдатских фигур во главе с унтер-офицером Баландиным (4-й роты). На вопрос единственного оставшегося от батальона командующего 4-й ротой поручика фон Зигеля (контуженного), — зачем он поднялся — Баландин ответил: «Прикрыть Его Высокоблагородие штабс-капитана Слащёва!»».

Храбрость и военные таланты Якова Александровича, во всю ширь проявившиеся в годы Первой мировой войны очень скоро сделали его самой настоящей живой легендой гвардейского полка. Приказом от 28 сентября 1916 г. его производят в чин «капитана», а приказом от 10 октября 1916-го в чин «полковника», минуя чин «подполковника». Кроме ордена Святого Георгия 4-й степени и Георгиевского оружия, полковник Слащёв за боевые отличия был награждён: орденом Святой Анны 4-й степени, орденом Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом (приказом по 12-й армии № 79 от 30 марта 1915 г.), орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (приказом по Юго-Западному фронту № 71 от 15 января 1916 г.), орденом Святой Анны 2-й степени с мечами (приказом по 1-й армии № 1534), орденом Святого Станислава 2-й степени с мечами (приказом по Северо-Западному фронту № 39) и орденом Святого Владимира 3-й степени с мечами (приказом армии и флоту от 3 октября 1917 г.).

Командир лейб-гвардии Финляндского полка генерал-майор барон П.А. Клодт фон Юргенсбург оценивал своего офицера не иначе, как с огромной душевной любовью, теплотой и особым уважением, которого не смог скрыть даже на бумаге:

«Безгранично храбрый, но не храбростью самозабвения или слепою храбростью рядового, а сознательною храбростью начальника, Яков Александрович соединял с этим драгоценным качеством все таланты крупного военачальника: любовь к воинскому делу, прекрасное военное образование, твёрдый, решительный характер, поразительное уменье схватывать обстановку и т. д. В своей скромной роли ротного, батальонного командира Яков Александрович положительно предугадывал ход военных событий; было ясно, что он владеет тайной военного искусства, что позволяет ему обычные способы суждения о событиях дополнять каким-то внутренним чутьём их.

Скобелев говорил, что нет человека, который не боялся бы опасности, и что храбрость состоит в умении владеть собою и сохранять способность «смотреть» и «видеть», «слушать» и «слышать». Яков Александрович обладал этой способностью в такой превосходной степени, что по временам казалось, вопреки мнению Скобелева, что он не понимает опасности. Думаю, что он её отлично понимал, но при этом обладал несравненным даром самообладания».