Иван Иванов - Анафема: хроника государственного переворота

Оставаться в гражданской одежде в такой момент было не совсем корректно, поэтому по возвращении одел свою форму. Тем более, еще раньше Шеф велел в гражданке в штабе не ходить. Мой тяжелый разговор, безнадежность в глазах и отсутствие в течение получаса оптимизма ребятам не прибавили. Но практически все они остались до утра. В последующие дни из них в силу ряда объективных причин остался один пожилой Преподаватель. При этом дальнейшей их судьбе не позавидуешь: вместе с новыми товарищами и Владимиром все они в количестве 40 человек вернулись в «Белый дом» 3 октября, остались в нем ночевать и безоружные попали в последующую мясорубку.

Мы предполагаем, что спецподразделения типа «Альфы» особо рьяно будут штурмовать 13-й этаж. По сведениям военной разведки противной стороны наш этаж особо выделен как наиболее укрепленное осиное гнездо «боевиков». Каждую ночь ожидаем профессиональный налет на штаб. Знаем, что по отлаженной методике подлежат мгновенному уничтожению все вооруженные «объекты».

В целом, на этаже обстановка более тревожная и гнетущая, чем на улице. Убеждаюсь в этом, первый раз выйдя на обход территории в охране министра обороны. Видимо, на 13-м этаже проявляется симптом изолированности.

Особое внимание нашим штабным комнатам было уделено 4-го октября. Телезрители хорошо помнят, как танки перешли к стрельбе залпами. Услужливые голоса победно комментировали кадры CNN, что первый залп накрыл 13-й этаж и там начался пожар. Весь мир увидел, как кумулятивные снаряды и снаряды объемного взрыва очередью один за другим точно вошли в оконные проемы, выжигая все и всех. Окно за окном стали застилать языки огня. Это был кабинет Ачалова 13-42 с четырьмя окнами. Весь штабной блок Ачалова занимал комнаты от 13-42 до 13-39. В комнате 13-43 располагались дежурные Союза офицеров, в 13-44 был кабинет депутата Николая Павлова.

Первый снаряд этого залпа предназначался угловому диванчику, на котором мне доводилось подремать час-другой, и началу овального стола кабинета 13-42, последний — его окончанию и пульту управления. Наемники и телеоператоры не учли только того, что нумерация этажей не соответствует той, что видна с Москва-реки (внизу тогда окна были в два этажа ), и, стреляя по 13-му этажу, они поражали 15-й. Плана «Белого дома» у них не было!

Вышедшие утром 5 октября правительственные газеты прямо со слов командиров штурма открыто сообщали, что в 11.40 утра 4-го октября первыми танковыми залпами на 13-м этаже были уничтожены штабы Ачалова и Макашова, а сам этаж полностью выгорел в огне мощного пожара. Что и говорить, неравнодушен был Павел Грачев к своему предшественнику — командующему ВДВ! Любил оказывать ему видимые знаки внимания!

В 22.00 у нас отключили уже и слабое вспомогательное освещение, похоже, что закончилась солярка, и пара дизелей электрогенератора Дома Советов остановилась. «Белый дом» окончательно погружается во тьму, на нашем 13-м этаже полная темень — хоть глаз коли. Мне удалось раздобыть фонарик. Зашел к соседу — депутату Николаю Павлову. Не подумав о политических последствиях своего предложения, спросил, оставлять ему на случай штурма автомат или нет — ведь на нашем «штабном» этаже все равно убивать будут всех подряд и в темноте никто депутатское удостоверение спрашивать не будет.

Павлов ответил, что парламент должен одержать победу мирным путем, и что такой радости ельциноидам, как предъявить всему миру труп «депутата-боевика» с автоматом в руках, он не доставит. При любом исходе нужно продолжать ходить вокруг «Белого дома» крестным ходом с иконками и со свечками в руках и не признавать узурпаторов власти. Сказал, что лучше бы мы этот автомат выделили для охраны будущего президента России, которого под шумок ничего не стоит хлопнуть в темных коридорах «Белого дома». Депутат потребовал от меня, чтобы мы позаботились об охране этого человека — Сергея Николаевича Бабурина, недостаточная безопасность которого всерьез беспокоила уже многих.

…Ночью с 24-го на 25-ое сентября при свечах раздаем автоматы. Поручаю молодому полковнику Анатолию регистрировать в журнале выдачи оружия паспортные данные, что он скурпулезно и делает. После доклада Полушефу я вырываю этот «тюремный» листок и кладу в карман.

4-го октября, прорвавшись поверху из «Белого дома» в подземный коллектор и опять обнаружив над головой у последнего разведанного выхода автоматчиков-эмвэдэшников, я вытащил из карманов вместе со всеми бумагами и этот список с историческими теперь фамилиями, а выходивший со мной из «Белого дома» офицер прибалтийского ОМОНа Андрей поднес к ним зажигалку.

Эстонца и Григория я попросил помочь в выдаче оружия. В темноте они споро и практически бесшумно сновали взад-вперед от ящиков с оружием к очередному получателю, а желающих получить автоматы оказалось гораздо больше, чем мы могли вооружить. Опытные вояки и мрачные реалисты, мои случайные помощники, в отличие от других, не боятся остаться без оружия. Говорят, что успеют снять с трупа: будет бой — неизбежны и потери.

Уничтожаем почти все документы секретариата. В их числе — список выданных удостоверений с официальными полномочиями и перечень «переговорных» объектов. Майору Саше и Преподавателю автоматов не досталось. Оставляю им несколько бумаг, которые надо сжечь в последний момент. С этого момента данная процедура становится традиционной: каждый день начинался со сдачи оружия и восстановления уничтоженных ночью документов.

В эту ночь почему-то заработали «на вход» наши штабные телефоны. В начале ночи раздался настороживший меня звонок. Звонивший на чистом русском языке представился сотрудником информационного агентства «Reuters» и сразу спросил, какой у нас план обороны и что мы собираемся предпринять в случае начала штурма. Вопрос прозвучал настолько двусмысленно, что наш собеседник, видимо, это почувствовал по моей реакции. Он неубедительно объяснил, что пытается нам чем-нибудь помочь, поэтому и звонит перед возможной атакой в штаб Ачалова. Я посоветовал журналисту немного подождать и перезвонить нам ближе к утру. Настырный журналист вскоре перезвонил по прямому телефону Ачалова и столкнулся с Полушефом.

Нам было известно, что скучающие из-за вынужденного ожидания и отсутствия сенсаций журналисты обычно собираются в двух буфетах «Белого дома» и, как добрые сплетницы, мгновенно разносят любые секреты. Среди журналистов было много информаторов Ерина и лиц, профессионально работающих на спецслужбы Ельцина. Прямо из «Белого дома» они по радиотелефонам регулярно докладывали в МВД обстановку, численность наших постов и вооружений, нередко сообщали свои наблюдения напрямую в аппарат Ельцина. С журналистами-стукачами никакой борьбы не велось и их даже не выгоняли, просто это обстоятельство мы учитывали и практически использовали, когда нужно было быстро забросить противной стороне какую-либо дезинформацию. Правда, обилие платных сексотов среди быстро пишущей братии невольно заставляло вспоминать положительный опыт США — один из немногих, который полезно было бы там позаимствовать. Занявший на пути к президентскому креслу пост директора ЦРУ Буш раз и навсегда (в 1975-77 гг.) положил конец подобному совмещению профессий. Он запретил привлекать к работе в спецслужбах американских журналистов и артистов.