Наталья Павлищева - Роксолана-Хуррем и ее «Великолепный век». Тайны гарема и Стамбульского двора

Это не значит, что только враждовали, все же жили в Домах радости. Конечно, складывалась дружба, часто искренняя, преданная, на всю оставшуюся жизнь. Большинство, понимая, что стать даже икбал не получится, пытались найти свое место в том мире, в который попали. Находили единомышленниц, подруг, хозяйку, которой верно служили.

Уверенность в том, что ты не одна в этом жестоком мире, очень нужна, без нее слишком трудно, редко кто способен противопоставить себя миру, бросить вызов такому количеству соперниц.

Девушки помогали друг другу, объединялись против кого-то, кого-то поднимали на смех, но за этим строго следили старшие, потому что допускать откровенных насмешек нельзя, это, как ржавчина – железо, разъест сам гарем.

Чтобы не изнывали от безделья, девушек постоянно учили или развлекали. Но учили, конечно, не философии Платона, а рукоделию, музыке, а еще чтению Корана. Это большое умение – читать Коран как положено. Но все равно скучали, и пока руки были заняты вышивкой, языки привычно перемывали кому-нибудь косточки.

Роксолана самим своим существованием давала повод к злословию. А уж если объект для этого злословия для всех один, это сильно сплачивает злые языки гарема. Тоже неплохо, перестают грызться между собой.

Чем же так досадила Хуррем своим подругам по несчастью (или счастью)?

Известно, что Сулейман не выделял ее, делая дорогие подарки (не просила), не увеличил содержание (он не вмешивался в дела валиде), не увеличил ей содержание, но на ложе брал только свою Хасеки. Внимательно следившие за положением дел в гареме венецианцы доносили, что султан с первой минуты очарован только своей Хасеки и не желает никого другого из женщин.

Откуда могли венецианцы знать о положении дел в самом закрытом месте Османской империи? Через торговцев, слуг и тех же евнухов. В те времена купец практически приравнивался к шпиону, вся разведдеятельность, как бы мы сейчас сказали, и большая часть дипломатической велись посредством торговых представительств, недаром в Стамбуле очень долго не было никаких специальных послов, все вопросы решались через торговые общества.

Сами торговцы покупали женщин, имевших доступ в гарем, в первую очередь для того, чтобы знать, что и кому из одалисок приносить для продажи. Конечно, никто самих купцов в гарем не пускал, приносили все женщины, часто иудейки. Они же нередко выполняли поручения одалисок вне гарема. Каждая их обитательниц гарема имела свое небольшое содержание, которое могла тратить по своему же усмотрению. Кто-то покупал сласти (непонятно, потому что таковых и в гареме было достаточно), кто-то – побрякушки, кто-то – ткани, средства для ухода за собой…

Европейские купцы даже нередко женились на иудейках, чтобы через них иметь возможность торговать в гареме. О положении иудеев в Османской империи будет сказано отдельно.

Роксолана мешала гарему тем, что самим своим существованием нарушила заведенный порядок движения по «служебной» лестнице в гареме, нарушила установленный порядок возвышения одалисок, а потому мешала всем одалискам сразу.

Неписаный закон: одна наложница – один сын. Когда сын подрастал, мать уезжала вместе с ним с провинцию – помогать налаживать жизнь, создавать гарем и управлять им.

Освобождалось место подле султана, его тут же занимала другая, выделенная Повелителем правоверных из массы желающих. Иногда султан не желал новой кадины, оставляя только икбал: к чему связывать себя какими-то обещаниями? Но чтобы, как Сулейман, оставить подле себя только одну?!.. Такого не бывало.

Все свидетельства взаимоотношений между Сулейманом и Роксоланой, все оставленные отзывы и описания, их переписка твердят одно: султан потерял голову от Роксоланы сразу и на всю жизнь. Ее, и только ее, предпочитал видеть и слышать, только ее звал к себе. Лишь однажды по время опалы Роксоланы (бывало и такое!) на ложе попала Махидевран и родила дочь Разие. Но на этом отношения с бывшей возлюбленной закончились.

Никто, кроме Роксоланы, от Сулеймана больше не рожал. Он с легкостью раздаривал красавиц из гарема своим чиновникам, больше не приказывал покупать новых и не принимал в подарок. Известен случай, когда валиде (имевшая такое право – раз в год дарить Повелителю правоверных новую рабыню) приобрела для Сулеймана и Роксоланы по красивой рабыне-славянке. Видно, не рискнула дарить только султану, не смогла обойти подарком и нежеланную невестку. Подарок вылился в скандал, пришлось валиде спешно с извинениями забирать красавиц обратно, заменив их чем-то другим.

Настолько велико уже было влияние Роксоланы, что даже валиде приходилось его учитывать. Султан не противился, он вполне обходился без юных красоток с аппетитными формами, ему достаточно было одной Хуррем.

У такой женщины просто не могло быть соперниц в гареме! Не потому, что злая ведьма или красива настолько, что остальные по сравнению с ней уродины, а потому, что владела сердцем султана безраздельно. Была ли в этом магия? Конечно, магия любви и многих достоинств, которые не признавали обитательницы гарема, зато ценил Сулейман.

Ей могли завидовать, ее ненавидели, но соперничать с ней просто не могли.

Роксолана возвысилась окончательно ко времени смерти валиде-султан Хафсы. Хафса давно страдала болезнью сердца, часто и подолгу проводила время в постели, в последние годы редко выходила даже из своих покоев в сад. Но в ее смерти обвинили Роксолану.

Возможно, возвышение неугодной валиде женщины повлияло на здоровье матери султана, потому что причиной недугов часто являются нервные срывы.

Историки не пришли к единому мнению о том, что произошло раньше – женитьба султана на бывшей рабыне Хуррем или смерть валиде. То есть валиде умерла, не выдержав такого надругательства над законами гарема (где это видано, чтобы султаны женились на бывших рабынях?! Хотя шариат этого не запрещает) – или, наоборот, султан женился, дождавшись смерти матери, потому что не желал огорчать ее столь сильно?

В любом случае популярности Роксолане ни в гареме, ни в империи это не прибавляло.

Предыдущая официальная женитьба султана состоялась в 1379 году, Сулейман назвал Роксолану женой в 1533–1534 годах, то есть сто пятьдесят лет Османская империя не знала свадеб своих султанов, и вот, наконец, свершилось – султан женился!

Но на ком?! Не на матери достойного, любимого многими наследника Мустафы Махидевран-султан, а на выскочке, той, которая самим своим существованием отравила последние дни валиде, колдунье с зелеными глазами. Нарушалась вся налаженная строгая система гарема, в которой у каждой был хоть какой-то призрачный шанс стать главной женщиной империи или найти себе другое вожделенное место.