Михаил Задорнов - Язычник эры Водолея

После репетиций эти молодые офицеры Комитета госбезопасности часто задерживались в зале и расспрашивали меня о каких-то известных людях, с которыми я знаком. Интересовались, за кем замужем Алла Пугачева? Этот вопрос вечен, как и шекспировский «быть или не быть». Просили совета, что им почитать из современной литературы? Что посмотреть в театрах? Уже тогда, глядя на восторженные лица, я понимал, что Советский Союз в таком виде долго существовать не будет. Ведь вся жесть режима жила и действовала благодаря хребту страны — КГБ. По участникам театра было видно, что в Комитет пришли новые молодые люди, которые не способны были расстрелять человека. Это стало бессознательным подрывом КГБ изнутри. Эти молодые люди никак не могли даже в будущем стать держимордами.

Да, я уже тогда начинал понимать: что-то вскоре должно измениться. Но не думал, что это произойдет так быстро и будет настолько разрушительно. Нет, я не зря работал в клубе Дзержинского! Несколько раз в 80-е годы моя «крыша» меня спасала. Например, я приезжал на гастроли в какой-то город, и обкомовские работники, побывавшие на первом же моем выступлении, старались все остальные запретить. Разве можно ТАКОЕ говорить со сцены?! В таких случаях ко мне в гостиницу или за кулисы непременно прибегал какой-нибудь чиновничек и задавал вопрос: кто разрешил все это говорить? На что я ему вполне доходчиво объяснял: если я работаю режиссером театра КГБ, если я выступаю в клубе Дзержинского чуть ли не каждый месяц перед генералами КГБ и их председателем, какое еще нужно вам разрешение? Не верите — позвоните в КГБ и узнайте. Естественно, звонить туда опасались, и, стараясь навести косвенные справки обо мне, получали подтверждение, что я не врал. Обкомовцы терялись и не знали, что делать. Решение в таких случаях принималось, как правило, одно: не связываться! У него «крыша»!

Может, поэтому меня не тронули, когда я стал делать пародию на Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева?

Однако, когда я совсем зарвался в своем авторском сценическом хулиганстве, со мной решили все-таки от имени «крыши» провести соответствующую беседу. Выделенный для этого дела лейтенант предложил встретиться в скверике. «У нас новые формы работы», — объяснил он.

Мы встретились. «Новые формы работы» давали понять, что клиента не подслушивают. Лейтенантик тоже был из молодых и, судя по всему, из интеллигентной семьи. Он долго мялся, не решаясь задать первый вопрос. Потом все-таки превозмог себя и для завязки разговора спросил: «Как вы относитесь к Достоевскому?» Я растерялся. Вопрос был задан так, будто Достоевский в чем-то провинился перед советской властью. Я даже начал тщательно обдумывать ответ, чтобы не подставить Достоевского…

Потом он поинтересовался моим мнением насчет постановки «Вишневого сада» в «Современнике». Он отлично знал театр, литературу… Хорошо тогда в этой системе готовили своих специалистов! Короче, за время этой прогулки мы поговорили и о классиках, и о современных писателях. Видимо, в силу своей интеллигентности он постеснялся задать мне те вопросы, которые должен был задать по регламенту. Но остался доволен тем, что произвел на меня впечатление своими знаниями и чувствованием литературы. Я тоже остался доволен беседой: тем, что не подставил ни Достоевского, ни Чехова, ни Толстого… Не «настучал» на них! И поэтому сегодня ночью их «брать» не будут. И не начнут изымать из всех библиотек.

Мы расстались почти дружески. Пожали руки. «Видите, — похвастал он еще раз. — У нас новые формы работы!» Мне даже показалось, что он подмигнул. С тех пор мы с ним больше никогда не виделись. Только потом, более чем через десять лет, когда вся эта система рухнула и когда многие архивы были рассекречены, один из моих знакомых, офицер ФСБ, занимающий достаточно высокий пост, показал мне, что написал этот лейтенант в моем досье после нашей встречи: «Очевидно морально устойчив. Может быть допущен для выезда за границу» и другие, не менее обнадеживающие слова.

Видимо, лейтенантик оценил мою преданность классикам, которых я в нашем разговоре не предал. Более того, благодаря той записи, что он сделал в моем досье, меня вскоре, несмотря на допуск к секретным материалам во время учебы в МАИ, начали выпускать за границу. Меня рассекретили. То есть поверили в то, что я секреты не выдам. И они были правы. Я не мог выдать ни одного секрета, потому что не знал их. Кроме, конечно, одного: как перегнать 40 литров браги в самогон за 12 секунд со скоростью звука. Но это не интересовало даже ЦРУ!

2-й антракт

Тост: «Давайте выпьем за его талант! Не чокаясь…»

Я не верю в любовь с первого раза.

Пока интеллигенты не станут нахалами, нахалы не станут интеллигентами.

Если человек говорит, что он ничего не понимает в людях, значит, он что-то начал в них понимать

Надо любить жизнь, а не ее смысл!

Самая страшная болезнь со смертельным исходом, от которой не спасают никакие лекарства, — это жизнь! Возлюби болезнь свою!

Глава 3. Ролевые игрища

Кем он только ни был — футбольным тренером, хоккейным комментатором, поднимателем пингвинов, тренером даосских упражнений и даже… жертвой инопланетян. Конечно, пока все это случалось только на сцене или в прессе. Но кто его знает…

Из беседы Михаила Задорнова с журналисткой рижской газеты «Суббота» Ритой Трошкиной, 2006

Вообще-то рождение Михаила Задорнова приходится на 21 июля. В былые времена в этот день Рига украшалась флагами, а по вечерам гремел салют — правительство и народ праздновали День Советской Латвии. А теперь вот ни Советов, ни фейерверков…

Однако не без праздников. Народ привык шумно отмечать день рождения сатирика — то аншлагами на его концертах, то «Задорными стартами» на пляже в Юрмале. К своему 55-летию он, например, придумал и устроил фестиваль «Юрмалина», призвав на юрмальскую сцену коллег по сатире и юмору. А через два года вдруг категорически отказался от «Юрмалины», заявив, что предпочитает общаться со зрителями наедине, а не в составе сборной солянки.

— Интересно, Михаил Николаевич, а дома, в семье, вы устраиваете шумное отмечание?

— День рождения — это твой личный энергетический день, поэтому надо побыть в тишине и поразмышлять. Тогда и сложатся планы на следующий год. Чем спокойнее встречаешь свой день, тем больше удается сделать в следующем году!