Пол Баррел - Королевский долг

Принцессе нравилось отдыхать в горах Шотландии, но, в отличие от Виндзоров, ей не нравился этот кровавый спорт. Она отправилась на охоту только для того, чтобы угодить принцу. Она понимала, что охота — неотъемлемая часть жизни в Балморале, и что принц обожает охотиться. Позже многие говорили, что Диана весь медовый месяц была в дурном настроении и даже не пыталась развлекаться, но на самом деле она всячески старалась принимать участие во всех развлечениях.

Даже спустя два года после свадьбы принцесса любила везде бывать с мужем. В 1983 году она писала своей подруге: «Я верю, что мне надо стараться, и тогда все будет хорошо, именно поэтому я теперь еду смотреть на игру в поло… уже второй день подряд. Конечно, я бы с удовольствием осталась дома и выспалась, но, похоже, Чарльзу мое присутствие очень приятно. Уверена, он просто хочет похвастаться!». Принц в свою очередь тоже шел на уступки. Он знал, что принцессе больше нравится жить в Лондоне, чем за городом, поэтому постарался изменить свой образ жизни. Когда принцесса просыпалась со своим мужем в Кенсингтонском дворце, а не в Хайгроуве, она даже щипала себя за руку. Оба супруга старались сделать друг другу приятное.

Принцу Чарльзу нравилось охотиться в Балморале. После обильного шотландского завтрака — каша, копченая селедка и кеджери [13] — все охотники-мужчины сажали собак в «лендроверы», клали в машины оружие, патроны и отправлялись на целый день в горы. Каждый охотник брал с собой водонепроницаемую сумку, в которой лежали булочка с мясом, холодные бараньи отбивные, фрукты и завернутый в специальную бумагу пудинг с изюмом. Еще в ней была фляжка с джином или виски.

Как-то раз принц зашел в холл и закричал: «Эй, кто-нибудь, помогите мне!». Я услышал его из Пажеского вестибюля и пошел посмотреть, что ему нужна У ног принца на мраморном полу лежали два огромных лосося. «Пожалуйста, отнесите их повару. Я хочу, чтобы их приготовили на ужин», — сказал он. Я нагнулся, чтобы подобрать их, но они выскальзывали у меня из рук. Принц Чарльз пару минут смотрел, как я безуспешно пытаюсь поднять рыбу, потом нетерпеливо сказал: «Ладно, хватит. Вот, учитесь», — он взял мою руку и просунул два пальца прямо под жабры. Я подумал, что сейчас упаду в обморок. «А теперь несите их на кухню», — сказал принц Чарльз, и я понес их повару на вытянутой руке.

У меня никогда не хватило бы смелости охотиться так, как аристократы.

После завтрака королева поехала покататься по территории замка на лошади, которую привезли сюда из Виндзора. К середине дня она присоединилась к остальным дамам — они как раз собрались в гостиной. Герцог Эдинбургский заранее обо всем договорился с женой, и все остальные леди, включая королеву-мать, принцессу Маргарет и придворных дам, отправились на пикник. Принцесса Анна уже прибыла на место встречи — она выехала из замка раньше, с мужчинами.

Охотники обычно возвращались в замок только к вечеру. Однажды один несчастный охотник вернулся в замок, страшно проголодавшись, но его тут же отправили назад — он сказал, что ранил какого-то зверя. Королева пришла в ужас. Она любила поохотиться, но не выносила, когда животные мучаются, и считала, что, если животное ранено, его надо избавить от страданий. Ей была невыносима сама мысль о медленной и мучительной смерти. «Вы должны вернуться, найти это животное и добить его», — настояла она.

Тот охотник так и не успел к ужину.

Я обсуждал с королевой, кого теперь куда посадить, раз тот охотник опаздывает, и она вдруг пробормотала: «Как плохо, что он не успел к ужину». Несчастный охотник в это время бродил по лесу. А королева добавила: «Надо пригласить поужинать с нами начальника охраны».

Таким образом, за столом все сидели, как обычно: мужчина — женщина, мужчина — женщина. Королева всегда была прекрасной хозяйкой, которая следила, чтобы всем гостям было хорошо в ее замке. Она старалась сделать так, чтобы за время своего пребывания ни один гость не сидел за столом дважды с одним и тем же соседом. Это раздражало принцессу Диану, потому что ей хотелось всегда сидеть с принцем Чарльзом, а так получалось очень редко. Королева всегда была обеспокоена тем, кто где сидит, и следила, чтобы самые разные гости могли пообщаться. А еще она старалась, чтобы за столом сидело меньше или больше тринадцати человек. Это одно из неписаных королевских правил. Когда не удается избежать этого числа, приходится немного хитрить. При помощи специального механизма столешница раздвигается, и посередине вставляют еще одну столешницу из красного дерева. И когда за столом должно оказаться тринадцать человек, столешницу раздвигают совсем чуть-чуть, посередине образуется узкая щель, и таким образом получается как бы два стола — за одним семь человек, за другим шесть.

Королева всегда говорила, что тринадцать за столом может быть только апостолов вместе с Христом.

Ее Величество, глава английской церкви и защитница веры, очень религиозна: каждое воскресенье, где бы она ни была, она отправляется на богослужение. И только однажды в воскресенье королева остается в Букингемском дворце—в Поминальное воскресенье. В остальное время она присутствует на воскресной мессе в Виндзоре, Сандринхеме или Балморале. Даже когда она путешествовала на королевской яхте «Британия», по воскресеньям стол из столовой выносили, а вместо него расставляли ряды стульев. Службу проводил адмирал — капитан корабля. Все вставали и пели «Гимн моряков», молясь за тех, кто в море. В комнате рядом со столовой играл струнный квартет Морской пехоты, хор состоял в основном из мужчин — офицеров и рядовых. В обычной церкви королева всегда бросала в ящичек для пожертвований банкноту в пять фунтов. Перед этим камеристка обычно сворачивала банкноту вчетверо и проглаживала утюгом. Поэтому, когда королева бросала банкноту в ящичек, на банкноте виден был только ее портрет. В самый священный день в году — в Страстную пятницу — королева откладывала все дела и получала Святое причастие от отца-настоятеля Виндзоров в своей личной часовне в Виндзорском замке, куда прямо от ее апартаментов вел Большой коридор, застеленный зеленым ковром. Каждую Пасху на письменный стол королевы клали веточку терновника из Гластонбери — она символизировала терновый венец, который возложили на Христа в день его распятия. Этот терновник присылал настоятель собора в Гластонбери. Из кондитерской «Шарбоннель и Уокер», расположенной на Бонд-стрит, королеве присылали огромное пасхальное яйцо, которое она возила с собой по всему миру до тех пор, пока от него не оставалось ни крошки. Насколько я знаю, одно из таких яиц продержалось целых шесть месяцев. В яйце были любимые мятные конфеты королевы: «Бендикс Биттерминтс» и «Элизабет Шоу Пепперминт Кримз».