Валентин Лебедев - Дневник космонавта

Встали и начали приводить в порядок оборудование. Сняли «Пирамиг», который на время экспедиции посещения был установлен на иллюминатор для многозональной фотокамеры МКФ, а затем собрали и установили на свое место МКФ. Провели его тест, все нормально.

В 5 часов дня была телевизионная встреча с женами. Молодцы, хохочут, рассказывают всякие глупости. Приятно на душе. Выглядели они хорошо. На следующем сеансе связи в 17.00 была встреча с Эльдаром Александровичем Рязановым. Поболтали весело о кино, он рассказал о том, что снимает новый фильм «Вокзал для двоих» с участием Людмилы Гурченко. Мы пригласили ее на встречу с нами.

Затем я спросил об артисте, который играл в фильме «Мужики». Назвал его Васильевым. Рязанов сказал, что, к сожалению, не может вспомнить, о ком идет речь. Из ЦУПа подсказали, не Васильев, а Михайлов. Тогда он сказал, что это хороший артист и сейчас пользуется популярностью. Мне в этом фильме он тоже понравился.

Вечером поговорили с Савченко по экспериментам. Он сказал, что пленки по астрофизике доставлены в Москву и ждут специалиста по проявке из Франции. Попросил нас поискать одну пленку с аппарата ПСН, которую Володя Джанибеков потерял на станции. Здесь это несложно, все, что не закреплено, уплывает по потокам воздуха, а по какому, неизвестно, так как воздух в станции движется вдоль жилой зоны рабочего отсека к фильтрам удаления вредных примесей и противопылевым, размещенным на задней его стенке. Затем очищенный воздух поступает в приборную зону за боковые панели, где вентиляторами прогоняется в обратном направлении мимо приборов, охлаждая их, к агрегатам регенерации воздуха и удаления углекислого газа, а дальше через холодильносушильные агрегаты ХСА снова попадает в жилую зону, тем самым обеспечивается циркуляция свежего воздуха в станции.

Вечером послушали последние известия, а потом поборолись с блоком раздачи и подогрева — подтекает кран, горячая вода обжигает руки. Видимо, неудачно подобрали пару металлов для корпуса и клапана. И, конечно, при частом пользовании клапан в кране делает задиры, его трудно становится открывать, и нарушается герметичность. Завтра будем менять.

После «французов» нам дали три дня отдыха, как мы их назвали, каникулы. Но какой там отдых, если работы много. Меняем кран в блоке раздачи и подогрева. Сделали эксперимент «Биогравистат».

Много времени и сил заняла подготовка к завтрашней работе — 5 зон геофизических и прикладных экспериментов и масса других мелких дел.

С Толей держим себя ровно. В станции тишина. После ребят почти не разговариваем. Как-то стало спокойнее нам. Теперь месяц летать вдвоем.

Разговаривал с Женей Кобзевым. С ним пообщаешься — и легче на душе. Женя говорит, что Земля чувствует, когда в экипаже возникают сложности. Да, когда в семье скандал, мы скрываем. А остальные не особенно обращают внимание. Все растворено в мире забот каждого и всех. Здесь же ЦУП живет нами, и как только увидит отклонение, все начинают сопереживать, а кое-кому просто интересно, как мы будем себя вести, сорвемся или нет. Стараются отвлечь экипаж и помочь найти пути, чтобы мы вошли в колею, хотя если сорвемся, сразу потом будут бичевать за слабость, за неумение сдержать себя. Однако страшны не отношения в экипаже, здесь можно найти приемлемую линию поведения, которая устраивала бы обоих, а Земля, которая своим пристальным вниманием и заботой влияет на экипаж. Такая забота не всегда помогает, а поэтому надо все трезво понимать и держать себя в руках, хотя это бывает трудно. По интонации на связи со специалистами управленцами слышишь и хорошо осязаешь каждого из них. В длительном полете умение управлять собой играет большую роль.

Разговаривал еще с Сашей Машинским, говорит, что ребята из экспедиции посещения доставили растения в хорошем состоянии. Завтра их встречают в Звездном.

Подписал немного конвертов для себя и поплыл спать. Завис в воздухе над столиком, где был Толя, и думаю: ведь это должно казаться необычным — висеть над человеком, над столом в воздухе. Но настолько привыкаешь к этому новому миру ощущений, возможностей, что это кажется естественным. Как будто ты родился в невесомости, и сознание не фиксирует необычность состояния, движений и не сравнивает с земным. Так же, как мы не задумываемся, что при дыхании поднимается грудная клетка.

Вчера ночью в 12 часов слушали, пролетая на нисходящей части витка над Средиземным и Красным морями, футбольный матч чемпионата мира. Играли наши с поляками. Счет — 0:0. Сеанс был минут 20, приятно было здесь слушать репортаж. Сидишь на первом посту, скрестил руки на груди, уставил взгляд в переходный отсек и слушаешь, а сам летишь над шариком. Вот тебе и футбол.

За время космических каникул так отоспался, что эту ночь всю вспоминал дом, Люсю, Виталика, маму. Как будет хорошо, когда я вернусь, пойти вместе погулять по Москве, съездить за город. Родные мои.

Чтобы не забыть, скажу несколько слов о французской кухне, так как Жан привез нам в двух коробках свои национальные продукты. Это баночки с шоколадным кремом, хлеб натуральный белый маленькими ломтиками, крабы, тертый сыр и еще какие-то консервы, мармелад и сладости, а мы-то ждали французского коньячка.

Говорю: — Жан, а у нас ассортимент все-таки лучше.

— Да, — отвечает он, — больше и вкуснее. Мне очень нравится ваша пища.

В туалет по-большому Жан сходил только за два дня до посадки. Когда он прилетел, то на третий день подплывает ко мне и спрашивает: «Валентин, на какой день здесь появляется желание в туалет?» Спрашиваю: «А ты разве еще не ходил? Пора уже».

Во время еды заметили, он, бедняга, стал даже мучиться: аппетит хороший, а стула нет. Мы ему давали и чернослив и корень ревеня — не брало. На шестой день говорю ему: «Жан, теперь уж держись до Земли — такого еще не было». Но потом все обошлось, и какова была радость облегчения! Мы все поздравили его.

Он очень доброжелателен. С охотой помогал нам, подписывал фотокарточки, конверты.

Сегодня весь день работа по прикладным и геофизическим экспериментам. Пять зон, немного трудно, так как от астрофизики, которой занимались до этого, надо переключиться к Земле, но справились без ошибок. У нас уже традиция — в конце дня оператор связи звонит домой и спрашивает новости. Люся сказала, что была в Звездном на приеме, устроенном французами в нашем профилактории.

Всем очень понравилось. Приехали братья Жана, старший сказал хороший тост. Наших жен они зацеловали.

Мы еще одну традицию ввели: в конце недели спрашиваем, какие допустили ошибки, чтобы знать свой итог работы (это нам необходимо, чтобы делать выводы, где мы спотыкаемся). Правда, сменный сегодня нам сказал, что неделю отработали без замечаний.