Из ада в рай – Божий промысел. Книга 2 - Анна Дмитриевна Степанова
Смотрели мы балет «Эсмеральда». Он редко идёт в оперных театрах, и произвёл на меня большое впечатление. В антракте мы познакомились с миловидной девушкой Надей из Харькова. Маричка всегда очень легко и надолго сходилась с людьми. Так и на этот раз. Мы за одним столиком ели мороженое, разговорились. И этого достаточно было, чтоб она тут же пригласила Надюшу в путешествие с нами по Закарпатью.
Конечная цель наша была побыть несколько дней в горах. Ехали мы на автобусах, остановились на ночёвку в каком-то населённом пункте, уже не помню. Наш разговор на русском явно не приветствовался, когда мы заходили в кафе. Нас просто не обслуживали. «Ми переходили на український і тільки тоді підходили дівчатка в національних костюмах та обслуговували нас». Добрались мы к закарпатским горам благополучно. Конечно, по сравнению с Заилийским Алатау, это холмы, но у них есть своя необычайная прелесть. Здесь очень влажно, и растительность очень густая, а деревья покрыты мхом. Гуськом Маричка, Оксана, Орыся, я и Надюша поднялись на вершину холма уже на закате. Там был деревянный дом наподобие деревенского клуба. Нас встретили студенты биологического факультета, проходившие там практику. По тем временам вопрос от них был с юмором: «Яка там влада внизу, громодянки?» Маричка знала этих ребят, и они проявили гостеприимство по полной. «Чотири парупка як картинка: високі, широкоплечі, загорілі метнулись в разні сторони, щоб надзвичайно приготувати страви, які вік би не забули пришельці дівчата. Якщо приняти до уваги, що кірівник оцеї громади в одночас положив око на Надю, то зрозуміло чому він так заметушився, придко зник, повернувся з диким кабаном.» Быстро разделали тушку кабана, соорудили костёр, сели кружочком, и затянули «хлопці якусь історічну баладу». Мы тоже подпевали. Это забыть просто невозможно. Да и мясо дикого кабана я ела один раз в жизни. На второй день после ароматного травяного чая ребята пошли по своим делам – кто бабочек ловит, кто цветочки собирает. Чудно это смотрится – таким богатырям больше идёт коса в руках. Но такая у них профессия.
А я решила пойти сама обследовать местность. Спустилась вниз и нашла полянку лисичек, белых грибов. И так незаметно забрела в чащу. Кругом сыро, мох, буреломы создают труднопроходимые места. Села на пенёк, а тут змея или уж прошмыгнул. У меня мороз по телу. Пытаюсь выйти, но дороги не нахожу, а уже темнеет. Слышу, кричат: «Аня!!!, Аня!!!» Потеряли меня и всей компанией пошли искать. На этот вечер нас «потчували зайчатиной». А Николай так настойчиво обхаживал Надюшу, готов был её замуж взять или за ней ехать, хоть на край света. Но она была непреклонна, держалась с достоинством. Мы вернулись во Львов. Я пригласила Надюшку поехать со мной в Одессу. На прощанье мы пошли на рынок и обменялись сувенирами. На Закарпатье очень развито народное творчество, особенно поделки из дерева. Надюша мне выбрала картину, сделанную на дереве, ничего подобного я не видела. С Надюшей мы посетим Одессу в следующем рассказе.
Я всё-таки хочу закончить повествование о Маричке. Какое-то время у нас была прервана связь. И вот, уже будучи в Англии, я написала письмо во Львов и неожиданно получила ответ из Америки. Мы стали не только переписываться, но и перезваниваться. Она мне поведала о своей судьбе. Её младшая дочь Оксана стала художницей, вышла замуж и уехала в Америку. Там у неё родился сын Олесь, но вскоре её муж ушёл к молодой девице, и Оксана попросила мать приехать, помочь воспитывать внука. Конечно, бабушка всё бросила – может ли что-то быть важнее и приятнее, чем воспитание внуков. Так с одного годика она воспитывала его до подросткового возраста. В момент, когда мы возобновили общение, Олесь заканчивал школу. Говорили мы с ней обо всём. Первый вопрос Марички был:
– Как Ирина?
Тут меня понесло, не остановить:
– Я очень счастлива, потому что у меня самая заботливая, любящая доченька. Ещё в Алма-Ате, когда я дежурила в приёмном покое, она каждый раз старалась приготовить мне что-то вкусненькое по кулинарной книге. Теперь она по кулинарным книгам выискивает что-нибудь оригинальное для меня и Дэвида. Она каждый вечер на ночь мне принесёт грелку и всё, что надо, поцелует. Не дай Бог Дэвиду повысить голос на меня – тут же защита. Мы вместе и поём, и рисуем, и за садиком ухаживаем.
Вспомнили и о нашей дружной группе. Валя, оказывается, умерла, и осталось четверо детей. Маричка переписывалась с ними, а также и с алма-атинцами Нуриёй, Севой Кукушкиным, с Петей и Толиком из Сибири. Я, к великому своему стыду, погрязла в своих проблемах и не поддерживала ни с кем связь. Я могла похвастаться только своей доченькой. Иногда Ирина даже играла на пианино, а Маричка слушала по телефону и радовалась. Я послала ей Иринину книгу «Как много в слове Англия слилось», и мы получили восторженный отзыв. Ничего такого восторженного об Оксане Маричка не говорила.
Однажды, когда я звонила Маричке, к телефону подошла Оксана и как-то так грубо меня оборвала. Маричка поднималась, как оказалось, из подвального помещения, да с такой отдышкой, что несколько минут слова сказать не могла и попросила, чтобы я перезвонила на другой день. Вот тут-то она раскрыла постепенно мне всю правду о своей жизни с дочерью. Пока Олесь был маленьким, всё было ещё сносно. Когда Олесь подрос, условия стали просто невыносимы. Оксана требовала с Марички плату за квартиру, за воду, за свет. Маричка подрабатывала, ухаживая за инвалидом, вышивала скатерти и продавала. Хотела уехать на Украину, но слишком прикипела душой к внуку и решила какое-то время побыть. Она часто готовила ему обед, да и привыкла обсуждать какие-то вопросы по литературе, искусству. У старшей дочери Орыси
