Борис Стадничук - Сократ: учитель, философ, воин

Что касается самого Аристотеля (сочинения которого назвать простыми и легкодоступными тоже никак нельзя), то он пришел к заключению, что идея и материальная вещь неотрывны друг от друга, как форма и содержание. «Аристотель меня брыкает, как сосунок-жеребенок свою мать»[37], – сказал на это несколько обиженный Платон. Это один из ключевых моментов расхождения между Платоном и Аристотелем, которого называют отцом не только «всех наук» вообще, но в частности (и в особенности!) философского материализма. Если мы продолжим эту генеалогическую метафору, то «прадедушкой» материализма автоматически оказывается Сократ (Сократ – Платон – Аристотель – материализм).

Говорят, после смерти Платона Аристотель хотел возглавить Академию, но другие ученики Платона его не приняли. Тогда он стал заниматься со своими последователями в гимнасии (что-то вроде современного спортивного центра) Ликее, благодаря чему теперь во всем мире элитные учебные заведения называются лицеями.

Заключение

У современных философов популярна шутка: от Сократа до Аристотеля в их науке произошло больше событий, чем от Аристотеля до наших дней. Действительно, хотя человеческой мысли предстоял еще огромный путь – через христианскую и мусульманскую философию к позитивизму и объективному идеализму и дальше, дальше, дальше – направление движения было задано Сократом, Платоном и Аристотелем. Аристотель, в отличие от Платона, почти не пишет о Сократе. Тот, по его мнению, интересовался только нравственными вопросами и был первым, кто «занялся определениями». Но в устах такого рационального и самолюбивого человека, как Аристотель, это короткое сухое замечание стоит очень дорого. Ведь что такое человеческое мышление? Это и есть поиск точных определений для идей и вещей. Без них любая мудрость тут же превращается в мудрствование, «умничанье», то есть в софистику.

Платон же, в отличие от Аристотеля лично знавший Сократа, был куда щедрее в оценке Учителя. «Благодарю судьбу за то, что я родился человеком, а не бессловесным животным; эллином, а не варваром; а также за то, что жить мне пришлось во времена Сократа»[38], – сказал он перед смертью. В эту короткую фразу Платон сумел вместить все свое представление о приоритетах и ценностях жизни. Во-первых, он проводит четкую грань между не осмысленным изнутри и поэтому нисколько не интересным для него биологическим существованием – и жизнью разумного существа (предвосхищая тем самым знаменитый афоризм Декарта cogito ergo sum – «мыслю, следовательно, существую»). На современный взгляд, противопоставление эллинов варварам выглядит неполиткорректным и даже ксенофобским. Но оно отражает реалии той эпохи: «человек мыслящий» может реализоваться только в условиях развитой цивилизации, к тому же признающей за отдельной личностью право на независимое мышление (хотя, как показывает судьба Сократа, да и отдельные эпизоды жизни самого Платона, – тоже до определенных границ). И наконец, огромное и редкое счастье, если мальчишка, бегущий на рынок, или юноша, обдумывающий житье и сочиняющий плохие стихи, встречают на пути человека не просто мудрого, но еще и отважного, и веселого, и доброго, который научит их задавать правильные вопросы и слушать свою совесть. Который и на краю пропасти удержит, и слабенькие крылья не сломает. Только тогда из гадких утят могут вырасти прекрасные белые лебеди – как Платон. Или отважные орлы, как Ксенофонт. Или премудрые совы, как Аристотель.

Приложения

Афоризмы Сократа

Без дружбы никакое общение между людьми не имеет ценности.

Богатство и знатность не приносят никакого достоинства.

Бывают ситуации, когда совесть важнее сохранения собственной жизни.

Быть довольным – это наше природное богатство, роскошь – это искусственная бедность.

Быть ниже самого себя – невежественность, а быть выше самого себя не что иное, как мудрость.

В каждом человеке – солнце. Только дайте ему светить.

Все тайное рано или поздно становится явным.

Высшая мудрость – различать добро и зло.

Голод – лучшая приправа к пище.

Добродетель не бывает без знания.

Довольствуйся настоящим, но стремись к лучшему.

Если я буду предан казни несправедливо, то это будет позором для тех, кто предаст меня казни.

Есть только одно благо – знание и только одно зло – невежество.

Женишься или не женишься – все равно раскаешься.

Заговори, чтобы я тебя увидел.

Здоровье – не всё, но всё без здоровья ничто.

Злой человек вредит другим без всякой для себя выгоды.

Исполнение самых сильных наших желаний часто бывает источником величайших наших скорбей.

Как много, однако, существует такого, в чем я не нуждаюсь.

Когда слово не бьет, то и палка не поможет.

Кто хочет – ищет способ, кто не хочет – ищет причину.

Лживые слова не только коварны сами по себе, но также заражают душу злом.

Лучше мужественно умереть, чем жить в позоре.

Лучше подвергаться несправедливости, чем самим совершать ее.

Людям легче держать на языке горячий уголь, чем тайну.

Мы живем не для того, чтобы есть, а едим для того, чтобы жить.

Надо принимать даже насмешки комиков: если они поделом, то это нас исправит, если нет, то это нас не касается.

Невозможно жить лучше, чем проводя жизнь в стремлении стать совершеннее.

Нельзя врачевать тело, не врачуя души.

Ничего сверх меры.

Ничто не способно повредить доброму человеку ни в жизни, ни после смерти.

Отечество дороже и матери, и отца, и всех остальных предков.

Познай самого себя.

Пьянство не рождает пороков: оно их обнаруживает.

Распаляется пламя ветром, а влечение – близостью.

Смерть – это величайшая иллюзия человечества. Когда мы живем – ее еще нет, когда мы умерли – ее уже нет.

Там нет прекрасного, где нет доброго и полезного.

Творец в своих произведениях должен выражать состояние души.

Точное логическое определение понятий – условие истинного знания.

У солнца есть один недостаток: оно не может видеть самого себя.

Хорошее начало не мелочь, хотя и начинается с мелочи.

Хороший советник лучше любого богатства.

Человеческая мудрость стоит немного или вовсе ничего не стоит.

Чем больше узнаю людей, тем больше ценю мою собаку.

Это удивительно: всякий человек без труда скажет, сколько у него овец, но не всякий сможет назвать, скольких он имеет друзей, – настолько они не в цене.

Я знаю, что ничего не знаю.

Изречения Сократа

Берегись также, чтобы люди, заметив твое непочтение к родителям, не стали сообща презирать тебя и чтобы тебе не остаться вовсе без друзей, потому что, как только они заметят твою неблагодарность к родителям, никто не может быть уверен, что, сделав тебе доброе дело, получит благодарность.

В одежде старайся быть изящным, но не щеголем; признак изящества – приличие, а признак щегольства – излишество.

Ведь я только и делаю, что хожу и убеждаю каждого из вас, и молодого, и старого, заботиться прежде и сильнее всего не о теле и не о деньгах, но о душе, чтобы она была как можно лучше.

Во время осады все горевали о своей участи, а я жил, так же ни в чем не нуждаясь, как в дни наивысшего благоденствия нашего отечества.

Воспитание – дело трудное, и улучшение его условий – одна из священных обязанностей каждого человека, ибо нет ничего более важного, как образование самого себя и своих ближних.

Доброта не приходит от владения многими вещами; наоборот, лишь доброта превращает владения человека в достоинство.

Единственное, чем всякий честный человек должен руководиться в своих поступках, – это справедливо или несправедливо то, что он делает, и есть ли это деяние доброго или злого человека.

Если бы теперь, когда меня Бог поставил в строй, обязав, как я полагаю, жить, занимаясь философией и испытуя самого себя и людей, я бы вдруг испугался смерти или еще чего-нибудь и покинул строй, это был бы ужасный проступок. И за этот проступок меня в самом деле можно было бы по справедливости привлечь к суду и обвинить в том, что я не признаю богов, так как не слушаюсь прорицаний, боюсь смерти и воображаю себя мудрецом, не будучи мудрым. Ведь бояться смерти, афиняне, – это не что иное, как приписывать себе мудрость, которой не обладаешь, то есть возомнить, будто знаешь то, чего не знаешь. Ведь никто не знает ни того, что такое смерть, ни даже того, не есть ли она для человека величайшее из благ; между тем ее боятся, словно знают наверное, что она – величайшее из зол.