Бхагван Раджниш - Я — врата. Биография (Избранные беседы, том VI)

Освободившись от своей преподавательский работы, Раджнеш начал развертывание своей раджас-энергии с помощью лекций на такие спорные темы, как Махатма Ганди, секс, ортодоксальный индуизм и социализм. В течение года столетнего юбилея Ганди, 1968—69, он открыто и смело критиковал Ганди, его идеи, его последователей. Критика Ганди Бхагаваном основывается на двух моментах, первое он находит Ганди человеком этики, а не религии. Бхагаван не рассматривает Ганди как религиозного человека, несмотря на то, что именно этим он известен всей Индии, — потому что Ганди не имел никакого опыта медитации. Бхагаван указывает далее, что концепция Ганди, основывающаяся на религиозном синтезе, была не свободна от его склонности к индуизму. Согласно Бхагавану:

«Ганди ничего не знал о медитации, но пытался заложить определенную основу синтеза В основном он был и оставался индуистом всю свою жизнь до самого конца. Он называет Бхагавад-Гиту своей матерью, но никогда не называет Коран своим отцом — даже дядей. Хотя он говорит, что его учение основывается на Гите, путь, которым он руководствуется, является абсолютно политическим — ловким, хитрым, но не подлинным. Все, что он находит в Коране, в Библии, в Дхамападе, все, что согласно с Гитой, он немедленно вытаскивает и говорит: „Посмотрите! Все религии учат одному и тому же!“

Но существуют и такие вещи, которые идут против Гиты и Библии, которые противоречат Гите в Коране, в Дхамападе. Он не замечает их… такой его синтез фиктивен. Фактически он вычитывает Гиту везде, везде, находя отражение Гиты, немедленно говорит: „Посмотрите! Они говорят то же самое!“

Но как же быть с отличиями? Что делать с абсолютно противоположными точками зрения?

Ганди отбирает куски, а затем делает из них смесь, которую он называет синтезом всех религий. Такого никогда не было. Ни мусульмане не согласились с ним, ни индуисты. И он был убит индуистом».

Описывая свое собственное видение религии и в этом контексте объясняя природу своей работы, Бхагаван говорит в марте 1971 года:

«Я не синтезатор, подобный Ганди, я не называю что угодно синтезом религий. Я говорю, что для меня приемлемы все религии с их индивидуальными различиями…

Коран и Гита не едины, но связь их объединит. Моя задача состоит в том, чтобы сплести сеть из саньясинов, которые будут такими, что смогут образовать нужные связи. Эти саньясины будут совершать намаз в мечети, произносить молитвы в церкви и совершать киртан (индуистское культовое пение) в храме. Они будут идти по пути Махавиры, медитировать, как Будда, и даже экспериментировать с традицией сикхов, таковы возникающие связи — живая цепь человеческих связей. Все должны быть охвачены тем единым религиозным чувством, что все религии, несмотря на разделение их — едины: не в том смысле, что все религии неразделимы, но в том, что, несмотря на разделение, они едины в своем внутреннем гармоничном движении к одной цели. Они едины в том смысле, что они ведут вас в направлении к одному сверхсознанию.

В целом перспектива, стоящая передо мною, заключается в том, что я должен помогать каждой личности двигаться согласно ее способностям, ее положению в эволюции, ее культуре — в согласии с тем, что уже имеется в крови каждого человека. Тогда ему должно стать намного легче достичь цели. Поэтому я не считаю ни одну религию моей собственной, а также ни один путь моим собственным, потому что сейчас один единственный путь или одна религия не будут сейчас работать для будущего…»

Бхагаван, кроме этого, считает взгляд Ганди на общество и его решение общественных проблем примитивными и научными. Он находит их регрессивными, потому что они коренятся в традиции. Бхагаван отмечает, что Ганди больше одобрял старые средства, примером чего является пропагандирование им прялки. На взгляд Бхагавана, Ганди не одобрял модернизации Индии, которая абсолютно необходима.

Что касается секса и рождаемости, Ганди твердо отстаивал самоконтроль и безбрачие, что Бхагаван находит неосуществимым. Бхагаван привлекает ваше внимание к вопросу демографического взрыва и, отсюда, поддерживает современные методы контроля над рождаемостью.

Идеи Ганди, связанные с почитанием бедности, тотально неприемлемы для Бхагавана. Ганди игнорировал бедность тем, что называл бедняка дарира нараян (бедный бог). Бхагаван же говорит, что бедность должна быть разрушена, а не увековечена. Для этого, говорит он, Индии надо как можно скорее отказаться от ее вековых предрассудков и суеверий, которым следовал и сам Ганди, и будет лучше, если она, наконец, шагнет в двадцатый век.

«Двадцать лет я критиковал Махатму Ганди и его философию. Но гандийцы не отвечали. Многие гандийцы приходили ко мне и говорили: „Все, что ты говоришь, правильно, но мы не можем сказать этого публично, потому что, если сказать, что все то, что ты говоришь о Махатме Ганди, правильно, мы проиграем. Народ верит в Махатму Ганди“. Так, необходимо поддерживать крайнюю чушь только потому, что Ганди был сторонником антитехнологизма. Эта страна будет продолжать оставаться бедной, если останется антитехнологичной: эта страна никогда не придет к состоянию благополучия. И совсем не обязательно, что технология всегда будет антиэкологией. Можно развить такую технологию, что будет в согласии с экологией. Можно развить такие технологии, что будут помогать людям и при этом не разрушать природу. Но Ганди против технологии.

Он был против железных дорог, он был против почты, он был против электричества, он был против машин всех видов. Они знают, что это глупость, но продолжают разыгрывать уважение к Махатме Ганди, потоми что им нужны голоса на выборах. А люди почитают Махатму, потому что Махатма соответствует их представлению о том, каким Махатма должен быть.

Махатма Ганди годится индийской толпе. Индийская толпа почитает его. Политик должен подыгрывать толпе. Помните всегда: в политике лидер следует за своими последователями. Он должен так делать. Он только претендует на то, что он ведущий — исподволь он должен следовать за своими последователями. Если однажды последователи покидают его, он становится никем. Он не может настаивать на своем собственном мнении, он не должен опираться на свое собственное мнение.

Ганди почитал бедность. Сейчас, если вы почитаете бедность, вы будете оставаться бедным. Бедность надо ненавидеть. Я ненавижу бедность! Я не могу сказать: „Почитайте это!“ Это было бы преступлением. И я не вижу никаких религиозных качеств в нищем бытии. Но Ганди много рассуждал о бедности и ее красоте. Это помогает эго бедного человека. Он чувствует себя хорошо. И то, что он религиозен, прост, что беден — это всего лишь утешение. Он может быть нищим, но он имеет какие-то духовные богатства. Бедность, сама по себе, это не духовное богатство: нет, совсем нет. Бедность безобразна, и бедность должна быть разрушена. А чтобы разрушить бедность, нужно вводить технологию.