Клод Дюфрен - Великие любовники

Какими бы ни были его «параллельные развлечения», Морни всю оставшуюся жизнь прожил счастливо со своей «снегурочкой». Но жизни той у него оставалось не так уж много. Его поразила беспощадная болезнь, и состояние здоровья ухудшалось с каждым днем. Гастрит, от которого он страдал с молодых лет, постепенно разрушил его здоровье. К болезни прибавились также чудо-пилюли, какие он слишком часто употреблял: они давали ему физические силы для поддержания реноме во время его многочисленных похождений, и это не могло не сказаться пагубно на его организме. Во время всего 1864 года у него случались частые приступы лихорадки и внезапной слабости, и их причины врачи установить не смогли. С присущим ему хладнокровием Морни скрывал свое состояние от окружающих. Беззаботная Софья последней узнала об его тяжелом состоянии. Но всякая смелость имеет свои границы: 7 марта 1865 года у Морни случился более острый, чем предыдущие, приступ, заставивший его слечь. Больше он с кровати не поднялся.

Сидя у изголовья кровати его отец, старый граф де Флаго, смотрел в последний раз на того, кто всегда был для него ребенком любви. Время от времени он брал его руку и глядел на сына с отчаянной нежностью. Но приближение смерти не заставило герцога потерять всем известную рассудительность. Он вызвал своего секретаря и приказал тому сжечь все бумаги, которые находились в потайном ящичке его письменного стола. Что это были за письма? Нет никакого сомнения в том, что это были нежные записки от тех прекрасных созданий, которые прошли через его полную удовольствий жизнь. Оставаясь до конца галантным мужчиной, Морни пожелал сохранить их анонимность. Выполнив свой последний долг, Морни с улыбкой и достоинством, не покидавшим его ни при каких обстоятельствах, поцеловал детей и Софью, чье горе усиливалось экзальтированностью ее характера.

Он после этого прожил еще три дня. 10 марта на заре он покинул мир, относительно которого никогда не питал особых иллюзий, но где сумел вволю повеселиться.

В течение нескольких последовавших после его смерти месяцев Софья прожила в полном затворничестве, отказываясь принимать даже самых близких друзей. Но потом вдруг приехала к одной из своих родственниц в ярком платье и с улыбкой на устах… Что же могло произойти? Все очень просто: пачка писем не была сожжена, и «снегурочка» их нашла. Такой театральный поворот событий герцог де Морни смог бы оценить по достоинству.

IV

Галантный Генрих IV

Что касается удачных дел, то у Генриха IV их не счесть. Его любовные подвиги столь же известны, как и подвиги на поле брани. Возможно, что именно по этой причине французы, столь неравнодушные к сердечным делам, хранят ему такую верность и память. Потомство восхищено числом и разнообразностью его любовных побед. Генрих был скорее не возлюбленным, а любителем задрать у девиц юбки. Во время всех военных кампаний под его руководством, в каждом городе и каждой деревне, где останавливался, он сразу же бросался на штурм местных красоток и редко терпел при этом неудачи.

Не так просто установить точно дату и место начала любовных похождений такого рано созревшего и активного мужчины. Но можно предположить, что именно в замке Нерак, где он жил со своей матерью Жанной д’Альбре[47], юный Генрих и открыл счет своим победам над женщинами. Ему было всего пятнадцать, партнерша оказалась не старше его. Первый любовный опыт был приобретен на сеновале! Будущий король Франции не был притязательным к оформлению интерьера, когда речь заходила об удовлетворении его желания.

Начав, таким образом, свою любовную карьеру в полевых условиях, молодой Генрих продолжил ее, выбирая своими жертвами молоденьких крестьянок и служанок. Эта погоня за любовными наслаждениями шла параллельно с конными поездками по родному Беарну. Но в 1572 году в дело вмешалась политика и вынудила короля Наваррского покинуть его опереточные владения. Решив установить перемирие между постоянно враждующими католиками и протестантами, королева Екатерина Медичи и королева Жанна д’Альбре договорились объединить свои семьи браком Маргариты Валуа и Генриха. Это была, естественно, свадьба по договору. В восемнадцать лет Генрих не желал иметь одну жену, поскольку ему так нравились все женщины! Что же касается дочери Екатерины Медичи, ставшей известной потомкам под именем королевы Марго, то она уже успела накопить такой опыт в любовных играх, который значительно превосходил опыт ее суженого, и постоянно обогащала его впоследствии. Марго была, как сегодня принято говорить, нимфоманкой. На момент свадьбы она была влюблена в Генриха де Гиза[48], поэтому во время брачной церемонии ее брату, королю Франции Карлу IX, пришлось даже влепить ей затрещину, чтобы заставить произнести традиционное «да» перед алтарем, в результате чего она стала женой будущего короля Генриха IV.

Первая брачная ночь не принесла восторга молодоженам, медовый месяц стал драматическим, поскольку спустя всего шесть дней после свадьбы, в воскресенье, 24 августа 1572, наступила Варфоломеевская ночь! Вначале было покушение на главу протестантов адмирала Колиньи, а затем началось внушенное Карлу IX его матерью Екатериной Медичи побоище, в ходе которого пролилась кровь тысяч невинных. Генриху удалось спасти жизнь после отречения от религии реформаторов, а главное, благодаря заступничеству Марго перед братом-королем. Видимо, она была не так уж недовольна тем, как молодой человек исполнял супружеский долг. Но даже это не помешало ей удовлетворять свою булимию плотских наслаждений с огромным количеством любовников. А Генрих не видел в этом ничего плохого, его единственным желанием было как можно скорее вернуться в свое королевство Наварры.

Но этого ему пришлось ждать целых четыре года, так как его считали очень ценным заложником, и королевское семейство, не очень веря в его обращение в новую религию, не спускало с него глаз. А тем временем Карл IX умер, оставив трон своему брату Генриху III, а страну продолжали терзать религиозные войны. Наконец, 3 февраля 1576 года Генрих сумел обмануть своих тюремщиков и вырваться на волю. Он сразу же помчался на юго-запад Франции, где его единоверцы захватили множество городов. Первым желанием беглеца стало отречение от католицизма, который ему был навязан силой. Что же касается остальных его занятий, то читатель не удивится, если узнает, что он все свое время посвятил прекрасному полу, стараясь наверстать упущенное за время проживания в Лувре. Несмотря на то что внешне он вовсе не был красавцем, от него исходил стойкий запах чеснока, он не очень следил за собой, красавицы не были жестоки к нему. Были ли они дворянками, как молодая баронесса де Пардаян, служанками постоялых дворов или низкородными пастушками, Генриха это не очень заботило: главным для него были их пышные формы.