Елена Егорова - «Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

Цявловская убедительно показала, что к Собаньской обращены два страстных черновых письма Пушкина, которые написаны в феврале 1830 года, и стихи «Что в имени тебе моём?». «О том, что стихотворение «Что в имени тебе моём?» не только переписано в альбом Собаньской, но и посвящено ей, свидетельствует составленный поэтом в 1830–1831 годах список его стихотворений, намечавшихся в сборник, изданный в 1832 году. В этом списке значится стихотворение «Соб – ой», то есть «Собаньской», в котором нельзя не видеть стихотворения «Что в имени тебе моём?»36.

К.А. Собаньская (?). Рис. А.С. Пушкина

Свою аргументацию Т.Г. Цявловская строит на смысловой перекличке с указан-ными письмами и стихотворением: «Мне кажется более чем вероятным, что к ней же обращено стихотворение «Я вас любил…». До сих пор оно не связывалось ни с чьим именем. Между тем оно датировано самим поэтом 1829 годом, как и стихотворение «Что в имени тебе моём?», и чрезвычайно близко к нему как темой, так и тоном смирения и грусти <…>. Основное чувство здесь – огромная любовь в прошлом и сдержанное, бережное отношение к любимой в настоящем <…>.

Стихотворение «Я вас любил…» связывается и с первым письмом Пушкина к Собаньской. Слова «Я вас любил так искренно, так нежно» развиваются в первом письме: «От всего этого мне осталась лишь слабость выздоравливающего, привязанность очень нежная, очень искренняя и немного боязни…» Стихотворением «Я вас любил…», по – видимому, открывается цикл обращений поэта к Каролине Собаньской»37.

Подробно исследуя парижское издание дневника Олениной во второй половине 1950–х годов, Т.Г. Цявловская находит подтверждение давно известному ей сообщению композитора А.А. Оленина о том, что стихотворение «Я вас любил…» записано Пушкиным в альбом Анны Алексеевны Олениной. Однако исследовательница с явным предубеждением и антипатией относится к ней: «Лишённая всякого литературного дара, Оленина усвоила от культуры слова лишь развязность, бойкость в выражении мыслей. Рассудительность её, душевный холод часто заглушали её природную пылкость. Властная и даже деспотичная, рассудочная в отношениях, резонёрка, чрезвычайно высоко мнящая о себе, – она представляется нам малосимпатичным человеком. Но обаяние её девичьей нежности, привлекательность её в соединении с весёлым и живым характером заставили Пушкина «без памяти» влюбиться в неё»38. Образно говоря, Татьяна Григорьевна видела Оленину словно в кривом зеркале.

Таким отношением можно объяснить нежелание Цявловской допустить мысль о том, что стихи «Я вас любил…» могут быть обращены к Анне Алексеевне: «Вся психологическая основа стихотворения «Я вас любил…» противоречит тому, чтобы признать его написанным к А.А. Олениной39. Слова стихотворения предполагают безграничную преданность женщине – до полнейшего отказа от собственного чувства. За стихотворением чувствуется какая – то протяжённость, давность чувства, остужающее дыхание времени»40. Не желая отказаться от своей версии, Цявловская пишет: «Пушкин вписал в альбом Олениной стихотворение «Что в имени тебе моём?» <…> Не то же ли самое случилось и со стихотворением «Я вас любил…»? Не было ли оно написано другой женщине и вписано в какую – то нежданную минуту в альбом Олениной? Например, когда Крылов побуждал Пушкина написать ей в альбом стихи. Оленина уже не вдохновляла его, и он взял стихи, написанные другой женщине»41.

Этой «другой женщиной» исследовательница по – прежнему называет К. Собаньскую, но, как видно из статьи, не считает вопрос об адресате стихотворения «Я вас любил…» окончательно решённым. Однако авторитет Т.Г. Цявловской столь высок, что в обзоре пушкинианы 1962–1963 годов, составленном О.А. Пини, написано: «Вс. Рождественский ошибается здесь, что «тайной поэта осталось то, кого он имел в виду в стихотворении «Я вас любил…», что «пушкинисты спорят до сих пор, к кому обращено пушкинское признание – к Олениной? К Наталье Гончаровой?»42. Вдохновителем этого шедевра, как установила Т.Г. Цявловская, является К. Собаньская»43.

Сторонником атрибуции Цявловской был литературовед Р.О. Якобсон, сделавший на эту тему несколько сообщений на зарубежных научных конференциях. Свою статью о Собаньской «Тайная осведомительница, воспетая Пушкиным и Мицкевичем» он начинает с цитирования стихотворения «Я вас любил…» и далее пишет: «Кто же героиня этих волнующих пушкинских строк? Кому посвящены любовные стихи «Что в имени тебе моём?», написанные примерно в то же время (зимой 1829–1830 годов), что и это восьмистишие, и вписанные в альбом рукой поэта? <…> Только теперь эта тема, по – видимому, близка к раскрытию. Найден альбом К. Собаньской со стихотворением «Что в имени тебе моём?», вписанным Пушкиным в январе 1830 года»44. Однако, как и Цявловская, Якобсон не считал Собаньскую неопровержимо доказанным адресатом стихотворения «Я вас любил…».

Таким образом, атрибуция к Собаньской строится на следующих аргументах.

• Стихотворение «Я вас любил…» написано в одно время со стихотворением «Что в имени тебе моём?», обращённым к Собаньской.? Эти стихотворения близки темой и тоном смирения и грусти.

• Имела место вспышка чувства поэта к Собаньской, выраженная в двух черновых письмах к ней, написанных в феврале 1830 года.

• Имеются авторские реминисценции в стихотворении «Я вас любил…» и указанных письмах.

• Стихотворение переадресовано Пушкиным при внесении его в альбом А.А. Олениной.

Все аргументы являются косвенными, поэтому гипотеза Т.Г. Цявловской не случайно подвергается критике. Уточнение Л.А. Черейским времени написания стихотворения делает несостоятельным первый аргумент. Вспышка чувственного увлечения Собаньской произошла у Пушкина в конце 1829 – начале 1830 года, когда было написано стихотворение «Что в имени тебе моём?». Говорить о новом серьёзном увлечении поэта Собаньской в начале 1829 года, когда было написано стихотворение «Я вас любил…», или в 1828 году нет оснований. В 1907 году в «Русском архиве» опубликованы воспоминания публициста О.А. Пщецлавского. Описывая свой визит в середине 1828 года к Каролине Адамовне в обществе Мицкевича и Пушкина, он сообщает, что последний был неравнодушен к хозяйке, «женщине действительно очаровательной». Это свидетельствует скорее об обычном светском ухаживании, чем о серьёзной любви. Следовательно, по времени создания стихотворение «Я вас любил…» трудно отнести к Собаньской.

Остальные аргументы Т.Г. Цявловской сами по себе весьма спорны. Сторонник атрибуции стихов к А.А. Олениной В.П. Старк отмечает: «В стихотворении «Я вас любил…» (1829) <…> некоторые выражения почти буквально соответствуют тем, которые Пушкин использовал в черновом письме к Собаньской от 2 февраля 1830 года: «от всего этого у меня осталась лишь слабость выздоравливающего, одна привязанность, очень нежная, очень искренняя – и немного робости, которую я не могу побороть». Однако в контексте письма эти слова относятся к тому, что «есть самого судорожного и мучительного в любовном опьянении», которое никакого отношения не может иметь к чувству, испытанному Пушкиным по отношении к А.А. Олениной. Поэт мог вписать в альбом Собаньской стихотворение «Что в имени тебе моём?..», но никогда бы «Я вас любил…». Для гордой и страстной Собаньской слова «любовь ещё, быть может, в душе моей угасла не совсем» были бы просто оскорбительны. В них заключена та форма бесстрастности, которая не соответствует её образу и отношению к ней Пушкина»45. Добавим, что такую экстравагантную и далеко не целомудренную женщину, как Собаньская, вряд ли могла опечалить или встревожить любовь поэта. На наш взгляд, к ней нельзя отнести третью и четвёртую строки стихотворения «Я вас любил…». Спорным является и соображение о переадресовке стихотворения А.А. Олениной: его значение поэт скрепил в 1833 году припиской «давно прошедшее».