Черубина де Габриак - Исповедь
СТИХОТВОРЕНИЯ 1920–1922 (Екатеринодар)[56]
«В невыразимую пустыню…»
В невыразимую пустыню,где зноен день, где звездна ночь,чтоб мукой гордость превозмочь, послал Господь свою рабыню.
И жжет песок ее ступни,и буря вихрем ранит плечи…Здесь на земле мы все одни и накануне вечной встречи.
Раскрыв незрячие глазана мир, где зло с любовью схоже,как нам узнать: то Ангел Божий иль только Божия гроза.
9 июня 1920«На земле нас было двое…»
На земле нас было двое —Я и мой цветок;Я сплела из тонкой хвоиДля нее венок.
В белом платьице из шелкаЕй прохладно спать,А тягучий запах смолкиПусть напомнит мать.
Я просила у ПречистойДолгие года:Сохрани малютке чистойДушу навсегда.
На груди ее иконка,Старец Серафим, —Поручила я ребенкаТолько вам двоим.
Каждой женщине любовьюБожья Мать близка!Наклонись же к изголовьюМоего цветка.
Колыбель напомнит яслиМальчика Христа…Звезды на небе угасли,Колыбель пуста.
24 июня 1920«Каждый год малютки милой…»
Каждый год малютки милоймне приводит теньтихий ангел белокрылыйпод Иванов день.
Если год Господний пышендля сирот детей,почему же смех не слышендочери моей?
Разве Ангелы ребенкане должны учить,чтобы он смеялся звонко?Или трудно жить
в небесах грудным малюткам,если мать однана земле в смятеньи жуткоммукою полна?
Голосок ее так звонок!Буду я молчать —Пусть смеется мой ребеноки забудет мать.
24 июля 1920ЕЛИСАВЕТЕ
Елисавета — Божья клятва.
Ч. де Г.Колосится спелою рожьювесь степной простор, —это к Божьему подножью золотой ковер.
Не бреди печальной нищей,не ропщи на зной,кто вкусил небесной пищи, да бежит земной.
Если Бог надел вериги,их снимать нельзя.В голубой небесной книге есть твоя стезя.
И на ней созрела жатвастеблем золотым, —пусть свершиться Божья клятва именем твоим.
1920ПЛАЩАНИЦА
И я пришла. ВеликопостныйЕще свершается канон,Еще струится ладан росный,В гробу Христос, — он погребен.
В протяжном колокольном звоне —Печали мира и мои;Звучат напевно на амвонеСлова великой ектеньи.
И в небо стаей голубинойЛетят молением живым…Вся церковь скорбной МагдалинойСклонилась к плитам гробовым.
Но ангелы стоят у гроба,Два светлых вестника чудес,И громко возвещают оба:Не верьте миру! Он воскрес!
24. IV-7.V. 1921ОКНО
Дни идут, ползут устало… Сердцу все равно!Просто ты не понимала — Распахни окно!
За зеленой скучной ставней Сердце обрететДля затворницы недавней Радостный полет.
Вверх за стаей голубиной Вьется легкий путь,И себя на миг единый В небе позабудь.
Не умеет только тело, А душа б могла!..Сердце! Сердце! Голубь белый! Два больших крыла!..
8 июня 1921«В твоих словах, в твоих вопросах…»
В твоих словах, в твоих вопросахк живому сердцу мы идем…И вновь цветет дорожный посох неувядающим цветком.
Но вновь перед открытой дверьюстоит, проникнуть не спеша,поддавшись своему неверью, неоткровенная душа.
А там, а там все небо в звездах,глубокий, синий водоем.И дышит ароматный воздух едва пролившимся дождем…
А там, а там — нетленных лилийблагоуханные поля,и роем лебединых крылий покрыта вешняя земля.
Когда ж прочтет небесный свитокнеотвратимая мечта,и сердца радостный избыто к заставит говорить уста.
24 июня 1921«И все зовут, зовут глухие голоса…»
Евгению Архиппову
И все зовут, зовут глухие голоса…О камни острые изранены колени,еще не пройдены последние ступени широкой лестницы, ведущей в небеса.
Широкой лестницы… Ее во сне Иаковвзыскующей душой восторженно прозрел…Но как мне угадать положенный предел? И отчего мой путь с твоим неодинаков?
Весь в золоте и пурпуре твой садлежит внизу, как драгоценный камень.Деревьев осени — благословенный пламень и Божьим солнцем полный виноград.
Блаженны кроткие. Они приемлют землю,с полынью горькою вдыхая сладость роз,они сбирают сок взращенных лоз… Но я такой земли для сердца не приемлю.
И слаще для него небесный терпкий меддушевной глубины в ее обличьях жадных…Я не вкушу от гроздей виноградных доколе Царство Божье не придет.
26 июня 1921ЛЮБОВЬ
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
