Тим Джексон - Intel: взгляд изнутри

Гроув не соглашался. Немногие потребители обратят внимание на этот пункт, сказал он, поскольку их компьютеры уже снабжены соответствующими системами кондиционирования и вряд ли они будут проверять работу устройств Intel при температуре замерзания или кипения. Даже если они и попытаются это сделать, снаружи проблемы с диапазоном температур видны не будут. Драйверы, тестируемые отдельно, работали во всем диапазоне, и только при совместной работе с чипом 1103 диапазон сужался.

Грэхем настаивал на своем. Он хотел избежать малейшего риска, чтобы Intel не пришлось выплачивать компенсацию потребителю, обнаружившему, что его инженеров дезинформировали. Однако Гроув был непреклонен.

День за днем спор становился все яростнее, пока, в конце концов, они не перестали вообще разговаривать друг с другом. Судьей был назначен Нойс. И однажды утром он дал указание Грэхему опубликовать спецификации в том виде, как того хотел Гроув.

— Боб, этого нельзя делать, — попробовал спорить Грэхем.

— Все равно сделай так, — проворчал основатель Intel.

Через полчаса Грэхем сидел в ресторане со своей женой Нэн. У него вошло в привычку звонить ей и приглашать ее на обед, когда битвы на работе становились для него невыносимыми, так что она заранее знала, что сегодня утром произошло что-то плохое.

Грэхем уставился в свой бокал.

— Нэн, — сказал он, — я больше не работаю в Intel.

Ее глаза наполнились слезами, когда она вспомнила то напряжение, которое они испытывали последние месяцы, и поняла, что теперь все это позади.

— Слава Богу! — ответила она.

За время, прошедшее между спором с Нойсом и обедом с женой, Грэхем освободил свой рабочий стол. Он не был уволен; ему просто был поставлен ультиматум: либо уходить, либо опубликовать спецификацию в таком виде, как хотел Гроув. И он вспомнил, что именно из-за несогласия в вопросах политики он ушел из Fairchild. Если Intel при всех ее достоинствах переняла то, что его так огорчало в Fairchild, он не хотел больше в этом участвовать.

Для Нойса и Мура решение было тяжелым, но неизбежным. Становилось все очевиднее, что Intel слишком мала для двоих — Грэхема и Гроува. Оставалось только выбрать, кем пожертвовать. Независимо от того, кто был прав в том споре, который привел к такому решению, личность Гроува была более важной для успеха Intel, чем Грэхема. Вице-президент по маркетингу был талантливым, опытным, целеустремленным, энергичным специалистом и имел большие связи. Однако вице-президент по производству был фигурой с выдающимся интеллектом, он строго следил за всеми деталями, этот бесстрашный борец не позволял дружбе или личным отношениям мешать тому, что считалось полезным для компании. Гроув обладал такой силой воли, самодисциплиной и решительностью, какие встречаются у одного человека на миллион.

Если Нойс и Мур хотели, чтобы молодая компания удовлетворяла все их амбиции, они не могли рассчитывать только на собственное вдохновение и научное предвидение. Впереди их неизбежно ждали жесткие решения. Надо было сокращать бюджеты исследовательских проектов. Увольнять талантливых инженеров. Отказывать в повышении зарплаты. Выстроить войска для того, чтобы изгнать с рынка конкурентов. Нойс и Мур не могли все это сделать сами; во многих случаях они уклонялись от применения силы. Им нужен был по-настоящему твердый менеджер. Жестче Гроува они не встречали.

Единственное, что вызывало удивление, это то, что Боб Грэхем и Гордон Мур были большими друзьями. Они не только рыбачили вместе; Грэхем с женой часто ужинали с Гордоном и Бетти, кроме того, Грэхем считал Мура своим наставником. Но после стычки Грэхема с Нойсом Мура нигде не могли найти. Конечно, Грэхем был слишком гордым, чтобы просить Мура вмешаться. Оставшись в стороне от конфликта, Мур не принимал участия в обсуждении условий разрыва с уволившимся вице-президентом. В течение пяти лет после рокового разговора с Нойсом Грэхем не виделся с Гордоном Муром и не разговаривал с ним.

Уход Боба Грэхема стало поворотным пунктом в структуре лидерства Intel. Хотя Боб Нойс и Гордон Мур оставались главным управляющим и исполнительным вице-президентом, а Гроув был просто одним из трех других вице-президентов, становилось ясно, что решающее слово в принятии повседневных решений теперь — менее чем через три года после основания компании — принадлежит Гроуву. Прошло еще пятнадцать лет, прежде чем Гроув получил звание главного управляющего, однако уже с 1971 года он оказывал решающее влияние на компанию и ее культуру.

Вскоре после того, как Грэхем ушел из компании, Intel начала готовиться к первому публичному выпуску акций. До этого оставалось достаточно времени, чтобы нанять нового талантливого вице-президента по маркетингу, чье имя было бы указано в проспектах вместо имени Грэхема.

Нанятый для поисков кадровый агент подготовил список имен, из которых самым многообещающим был Эд Гелбах, резкий, но талантливый, руководивший производством для внутреннего рынка в Texas Instruments и скучавший по пляжам родной Калифорнии. Когда агент спросил его, не хочет ли он перейти в другую фирму, он ответил, что не заинтересован в переходе ни в какую компанию — если только это не Intel.

Гелбах казался идеальной кандидатурой, но Нойс и Мур боялись повторения истории с Грэхемом. Поскольку Гроуву придется тесно сотрудничать с новым вице-президентом по маркетингу, он имеет право наложить вето на это назначение. Поэтому Гелбаха свели с Гроувом. В результате встречи Гроув согласился, чтобы Гелбаху предложили эту работу, и Гелбах принял предложение.

К середине лета 1971 года Эд Гелбах уже приступил к работе в Калифорнии. Умеющий вести переговоры и учитывать каждую мелочь, Гелбах потребовал от Intel цену, полностью соразмерную с его талантами: включая льготу на покупку двадцати тысяч акций (по 5 дол. за штуку) это составило почти 1 % всего пакета компании. Поскольку было ясно, что Гроув не придает особого значения торговле и маркетингу, он позаботился, о том, чтобы иметь власть и средства для выполнения своих обязанностей.

Когда в октябре 1971 года начался первый публичный выпуск акций, в проспекте было несколько сюрпризов. Имя Гелбаха в разделе управляющего персонала было напечатано над именем Гроува. Многие из тех, кто вложил деньги в создание Intel, были разоблачены как члены "вероломной восьмерки", группы, которая ушла с предприятия Шокли и организовала Fairchild в 1957 году. Двумя самыми крупными держателями акций компании оставались Нойс и Мур, в совокупности владевшие 37 % акций стоимостью около 20 млн. дол. при цене предложения в 23,50 дол. Хотя проспект показывал, что они оба выплачивали себе менее 30 тыс. дол. в год, ни один из них не предлагал к продаже ни одной акции из своего пакета. Оба твердо верили: у Intel блестящее будущее.