Даниель Нони - Калигула

Во время девятого года принципата этот важный персонаж начал терять доверие к себе. Сначала случилось одно происшествие: наследник, Друз II, у которого был взрывной характер, подрался с ним и побил его кулаками. Боялся ли Друз II соперника, как считает Тацит? Маловероятно; однако для Сеяна, солдата, очень привязанного к своему делу, это был не просто жестокий вызов, но угроза: со смертью Тиберия его бы освободили от занимаемой должности и потом легко обвинили; а это — разорение и изгнание. Игра на легких нравах того времени началась с появления у Ливиллы, жены Друза II, любовника. Эта дочь Друза I и Антонии, т.е. сестра Германика, была очень некрасивым подростком, но превратилась в обольстительную женщину и родила троих детей. Супружеская измена была повсеместной практикой для римских матрон и даже целомудренных женщин, если исключить, по крайней мере, тех, о которых мало что известно. Но обольщение принцессы было началом заговора и властелин ее чувств, Сеян, убедил ее отравить мужа. Несмотря на то, что это обвинение было выдвинуто восемь лет спустя ревнивой женой Апикатой, которую Сеян выгнал и которая хотела устранить Ливиллу, вполне можно принять такую версию. Любовники выбрали яд замедленного действия, который дал Друзу II евнух Лигд. Наследник Тиберия проявлял все возрастающую неприязнь к префекту претории: в сообщении о помолвке между старшим сыном Клавдия, друга Германика, и дочерью Сеяна, Друз II выражал свое несогласие, которое могло быстро привести к обвинению в заговоре, организованном префектом, что ставило Тиберия в щекотливую ситуацию; ведь можно было вменить в вину Сеяну те же бесчинства, которые прежде привели к падению Корнеллия Галла: его изображение на монетах, уважение в лагерях, многочисленные и хорошо понимающие его заботы друзья. Когда Друз II умер, Сеян решил пойти дальше и жениться на его вдове Ливилле. Он располагал согласием последней, но надлежало еще получить разрешение Тиберия. Политическая ситуация заметно изменилась со смертью Друза II, потому что отныне дети Германика становились (из-за их возраста) первоочередными наследниками перед двумя сыновьями Друза II. Старший Нерон, рожденный в 6 году, надел мужскую тогу 7 июня 20 года и в последующие годы сенат по просьбе Тиберия разрешил ему стать претором на пять лет раньше установленного возраста. В том же самом году, он становится жрецом и получает в жены Юлию, дочь Друза II, т.е. свою двоюродную сестру. Его брат Друз III, родившийся в 7 или 8 году, получил мужскую тогу в 23 году, еще до смерти Друза II. В 21 году он уже получил, как и его брат, привилегию от сената принять квестуру на пять лет раньше положенного возраста. Друз II, их дядя (зять старшего Нерона), был очень хорошо настроен к ним как детям покойного Германика, своего приемного брата. Показательно, что эти два молодых человека, возможно, были обязаны произнести надгробную речь в память покойного принцепса осенью 23 года, это было не только политическим желанием выразить незыблемость правящей семьи, а также публичное утверждение взаимопонимания в ней. Тиберий пошел дальше, он сам представил двух новых наследников, своих внуков, сенату. Торжественное событие произошло в день похорон Друза II. Тиберий возвратился после них в сенат, несмотря на свое горе, и здесь его приняли с рыданиями и слезами. В сенате он произнес решительную речь, поставив интересы государства выше своих семейных печалей, затем он попросил у консулов разрешения вызвать детей Германика, среди которых, возможно, фигурировал и Калигула. Консулы приветливо встретили детей, которые заняли места рядом со своим дедушкой. Он, взяв детей за руки, обратился к сенаторам:

«Отцы сенаторы, после того, как они лишились родителя, я поручил их попечению дяди и попросил его, чтобы, имея своих детей, он лелеял и этих не иначе, чем кровных отпрысков, возвысил и воспитал их на радость себе и потомству. И теперь, когда смерть похитила Друза, я умоляю и заклинаю вас перед богами и родиной: примите под свое покровительство правнуков Августа, потомков славнейших предков, руководите ими, выполните свой и мой долг. Отныне они будут вам, Нерон и Друз, вместо родителей. Так предопределено вашим рождением: ваше благоденствие и ваши невзгоды неотделимы от благоденствия и невзгод Римского государства» (Тацит, Анналы, IV, 8).

Эти слова выявляют философию стоицизма, они записаны во время слушания дела на заседании сената: преданность государству сочетается с верой в предназначение, записанное по звездам. Очевидно, Тиберий много ожидал от своих внуков, так как они были представлены как наследники, которые должны были стать первыми лицами государства и быть достойными своей судьбы. Тиберий выразил, без сомнения, настоящую проницательность по поводу механизма наследования его власти: хотел он этого или нет, это было предназначено детям Германика по причине общего желания и, возможно, из-за отсутствия другого решения. Смерть его сына в то время, как его родные внуки еще учились ходить, а ему самому было семьдесят, стала дополнительным знаком судьбы. Он его принял и попытался позаботиться о сложившейся ситуации, организовав воспитание новых наследников.

Но эти два молодых принцепса не были одиноки, вокруг них вращалось немало честолюбцев, которые надеялись многого достичь, сопровождая их восхождение к верховной власти; их мать Агриппина стала, после прабабки Ливии, первой дамой нобилитета. На похоронах Друза II, несколько дней после речей в сенате, сенаторы и граждане начали радоваться тому, что дом Германика вернулся на первое место, и в последующее 3 января в начале 24 года жрецы и другие священники дали торжественное обещание оберегать принцепса, предлагая в то же время присягнуть Нерону и Друзу III.

Группировка Сеяна, который отныне захватил дом Друза II, противостояла группировке Агриппины, которая защищала интересы своих детей и боролась за признание их прав.

В 22 и 23 годах выпуск денег нового образца на римском монетном дворе дает более четкие указания, чем те, которые предоставлены Тацитом, о сути официальной системы. Первой очевидной чертой была усиленная династическая пропаганда в пользу Друза II: его имя и его портреты были широко представлены без всякой двусмысленности (Германик никогда не получал такой чести и не занимал такого места); его имя связывают с образом бога (под видом отношения к богам, к родине и к его отцу), а его близнецы были представлены на большом сестерции, где, с одной стороны, написан его титул, а с другой — изображен рог изобилия и двое его детей. Здесь же был изображен портрет Тиберия и написан его титул. Его родители Август и Ливия также изображены с титулом, Август держит лавровую ветвь и скипетр с надписью Divus Augustus Pater (божественный отец Август); на одной стороне сестерция представлена почетная колесница, которая предназначена для сената с надписью «Сенат и римский народ Юлия Августа», на другой — представлен его портрет, но нет его имени, а только подпись Salus Augusta («за здоровье Августа»), что отмечает его выздоровление после непродолжительной болезни и означает крепость императорской семьи, ветви от Друза II, на четыре поколения. Рядом с этим династическим выпуском монет есть две монеты, которые не были точно датированы, но которые прославляли «достоинства» Тиберия и говорят о его двух качествах — об умеренности и милосердии.