Лира Муховицкая - Морозовы. Династия меценатов

ОСОБНЯК АРСЕНИЯ МОРОЗОВА

До постройки особняка Арсения Морозова на этом месте располагался огромный конный цирк Карла Маркуса Гинне. Но в 1892 году деревянная часть здания цирка сгорела; по одной из версий, причиной пожара стал поджог. Средств на восстановление сгоревшего помещения у импресарио не нашлось, и участок вместе с сохранившимися на нем постройками выставили на продажу. Тогда-то его и приобрела Варвара Алексеевна Морозова, владение которой располагалось по соседству, и вскоре переписала участок на своего сына Арсения.

Арсений Абрамович Морозов приходился двоюродным племянником Савве Тимофеевичу Морозову. Его мать, Варвара Алексеевна, была дочерью известного купца Алексея Ивановича Хлудова. В начале 1890-х годов Арсений Морозов со своим другом, архитектором Виктором Мазыриным, совершил путешествие по Испании и Португалии. На миллионера, равно как и на архитектора, произвел неизгладимое впечатление португальский дворец Пена в Синтре, построенный в середине XIX века и вобравший в себя элементы испано-мавританской средневековой архитектуры и национального стиля мануэлино.

По возвращении в Москву Арсений Морозов загорелся идеей построить себе в Москве дом-замок, повторяющий в общих чертах стиль дворца Пена. На участке, подаренном матерью Варварой Алексеевной к 25-летию сына, вместо небольшого классицистического русского особняка вскоре вырос совершенно необычный дом, который еще на стадии строительства стал объектом насмешливых разговоров москвичей, сплетен, слухов и издевательских газетных публикаций. Общественное мнение восприняло экзотический особняк с явным неодобрением – как выражение крайнего эксцентризма. Разговоры вокруг строительства нашли отражение даже в романе Л. Н. Толстого «Воскресение»: князь Нехлюдов, проезжая по Волхонке, размышляет о строительстве «глупого ненужного дворца какому-то глупому и ненужному человеку», имея в виду затею Арсения Морозова.

Однако вернемся к самому особняку. Неомавританский стиль наиболее ярко проявился в оформлении портала парадного входа и двух башен, расположенных по бокам от него. Полукруглый проем, акцентированный причудливыми витыми колоннами, лепнина в виде ракушек на башнях, ажурные карниз и аттик создают неповторимый колорит постройки. В других частях особняка то тут, то там проглядывают элементы различных стилей: к примеру, некоторые оконные проемы с обеих сторон украшены классицистическими колоннами. Общая же композиция особняка с подчеркнутым отсутствием симметрии частей здания напоминает характерные приемы архитектуры модерна. Внутренняя отделка помещений также отражала широкий разброс эстетических вкусов хозяина: парадная столовая, называвшаяся Рыцарским залом, была декорирована в стиле псевдоготики; главная гостиная, которая предназначалась для проведения балов, выдержана в стиле ампир; а будуар для супруги хозяина особняка был оформлен в барочном стиле. Имелись также интерьеры в арабском и китайском стилях. Над особняком был устроен небольшой висячий сад.

Увы, Арсению Абрамовичу Морозову, прослывшему по всей Москве отчаянным мотом и кутилой, не суждено было долго прожить в роскоши своего экзотического дома. Однажды в 1908 году, стремясь доказать, что человек может вытерпеть любую боль, он на спор прострелил себе ногу. В результате началось заражение крови, от которого через три дня Арсений Абрамович скончался в возрасте тридцати пяти лет.

Наследницей дома на Воздвиженке, согласно завещанию Морозова, стала его возлюбленная – Нина Александровна Коншина. Законная супруга Арсения Абрамовича, Вера Сергеевна, с которой он не жил с 1902 года, пыталась это завещание оспорить, ссылаясь на психическое расстройство мужа и, следовательно, его недееспособность. Однако суд признал доводы В. С. Морозовой несостоятельными, и во владение особняком вступила Н. А. Коншина, которая, не мешкая, продала его нефтепромышленнику Леону Манташеву, сыну одного из самых богатых людей того времени А. И. Манташева.

После Октябрьской революции дом ненадолго стал штаб-квартирой анархистов. А в мае 1918 года сюда перебралась Первая рабочая передвижная труппа театра Пролеткульта. В начале 1920-х годов с ней сотрудничал Сергей Эйзенштейн, который поставил в стенах морозовского особняка несколько авангардистских спектаклей. Театр занимал это здание до 1928 года.

В самом конце 1920-х годов бывший особняк Арсения Морозова передали Наркомату иностранных дел. С 1928 по 1940 год здесь размещалось посольство Японии; в 1941 – 1945 годах здание занимали службы посольства Великобритании и редакция английской газеты «Британский союзник»; с 1952 года в течение двух лет здесь располагалось посольство Индии. В 1959 году надолго хозяином здания стал Союз советских обществ дружбы и культурных связей с народами зарубежных стран, и особняк стали называть Домом дружбы народов. Здесь проводились конференции, встречи с иностранными деятелями культуры, кинопоказы.

И наконец, в 2003 году Управление делами Президента РФ начало переоборудование, реконструкцию и реставрацию особняка. Теперь его официальное название – Дом приемов Правительства Российской Федерации. Он открылся в январе 2006 года и предназначался для проведения различных мероприятий, связанных с тем, что в тот год Россия председательствовала в Большой восьмерке.

В ходе работ были восстановлены и отреставрированы уникальные интерьеры особняка. Эти работы проводила московская фирма «Галерея Идей». По заказу фирмы зарубежные краснодеревщики в кратчайшие сроки изготовили необходимую мебель и другие предметы обстановки.

В наши дни особняк Арсения Морозова теперь используется для проведения встреч правительственных делегаций, дипломатических переговоров и конференций международных организаций.

Заключение

Громадное культурное наследие Москвы, как и России в целом, веками складывалось усилиями, талантами и трудом многих поколений наших соотечественников. Немалая доля внесена в него и выходцами из династии Морозовых, пять поколений которых до революции 1917 года помогали накапливать промышленный потенциал Российского государства.

Род Морозовых – настоящий исторический феномен. Вырвав себя из крепостного состояния, его первое поколение не покладая рук развивало ставшее затем традиционным текстильное производство, второе – уже принимало активное участие в финансовом и общественном становлении русских предпринимателей, а следующие поколения выполняли еще и культурные и благотворительные задачи, по праву утвердив за своей династией славу талантливых предпринимателей, щедрых благотворителей и образованных меценатов.