Елена Арсеньева - Репетиция конца света

– Конечно.

– Не сердись, что я так вспылила. Знаешь что? Теперь никогда не пойду на «Жизель» одна. Всегда только с тобой. Ты меня будешь обнимать. И мы всегда будем в антракте спускаться в буфет и выпивать по пятьдесят грамм мартини. В смысле, я пятьдесят, а ты сто. Второй акт «Жизели» как раз и надо смотреть с чуточку затуманенными мозгами, правда?

– Не без того. Но мои мозги рядом с тобой всегда затуманены, дело тут не в мартини.

– Ой, посмотри, кто идет.

– Где?

– Не пялься так откровенно. Вон та высокая женщина в зеленом платье. Знаешь, это кто?

– Не-а.

– Это Алена Дмитриева.

– Мы с ней знакомы, что ли?

– Ну это писательница, местная Маринина, как ее в какой-то газете назвали. Она, правда, на это дико обиделась, сказала, что старается никого не повторять, а Маринина для нее не авторитет. Я была на ее выступлении в областной библиотеке. Довольно умная женщина. Я когда ее послушала, стала гораздо лучше относиться к той ахинее, которую она пишет.

– А что, она пишет ахинею?

– Ну как могут быть не ахинеей дамские детективы, прикинь? Любовь-морковь и тут же море крови, гора трупов.

– Ага. А следователь с усталыми, но добрыми глазами. Нет уж, лучше этого читать, как его... забыл. А что за мужик рядом с ней?

– Муж, наверное.

– Бог ты мой, какая тачка! «Пежо».

– Смотри, как раз в тон ее платья. Интересно, что к чему подбирали, платье к машине или машину к платью?

– Вопрос, который могла задать только женщина!

– А я и есть женщина. Надеюсь, ты об этом не забыл?

– Я? Когда рядом со мной такие выпуклости и вогнутости? Ты полагаешь, я слепой?! Кстати, ты уверена, что не ошиблась и это в самом деле та самая, как ее там, писательница? У тачки ее мужа московские номера. Смотри, это же год твоего рождения: 977.

– Да, на том выступлении ее спрашивали о семье, она говорила, что муж ее журналист, в основном работает в Москве, поэтому, наверное, у него и московские номера на машине.

– Она здесь, а он в Москве? Странно.

– А что такого? Живут в режиме коротких встреч. Зато не надоедают друг другу.

– Ну, это не по мне. Я хочу жить с тобой в режиме непрерывных встреч, понятно? Так что свою Дмитриеву ты больше не читай. Наберешься там от нее... режим коротких встреч, это ж надо такое выдумать!

– Ча-ча-раз, два, три! Ча-ча-раз!.. Алена, слушайте музыку! Два-три, ча-ча-р-раз! Хип-твист резче, четче, быстрей! Кросс-шоссе! А теперь свивл, здесь нету кросс-шоссе, здесь мы делаем именно свивл! Да что с вами сегодня?

– Извините, Виктор Михайлович, я как-то правда...

– Все еще праздники в голове шумят? Понимаю, у меня тоже. Но сосредоточьтесь, Алена. Ну что, повторим ча-ча-ча? Сдадим зачет?

– Постараемся.

Преподаватель отошел к тумбе, на которой стоял проигрыватель, переключил мелодию. Секс-бом, секс-бом, тра-ля-ля... Отличная ча-ча-ча, самая любимая, от которой Алена всегда заводилась с пол-оборота. А сегодня дела плохи. То ли негатив, который вызвал у нее Михаил своим письмом («Ты любишь только шейпинг, танцы и свой компьютер!»), продолжал действовать, то ли по-прежнему она находится под впечатлением случайной встречи с героем своего мимолетного романа? Или происшествие в суде подействовало сильнее, чем она призналась даже себе?

...Когда Алена после шейпа вбежала в здание суда, в грудь ей уперся ствол автомата. Тихо ахнув, отшатнулась, бестолково взмахнула руками. Охранник в черной униформе отвел автомат, скомандовал:

– Выйдите на улицу! Быстро!

Алена попятилась, мимоходом отметив, что в холле полно черных и серых фигур: она никогда не подозревала, что здесь столько охраны! Обычно сидел какой-то полусонный черномундирник около лестницы, ведущей на второй этаж, но только обшаривал тупым взглядом проходящих мимо, а ни пропусков, ни каких-то удостоверений не спрашивал. Даже возле кабины для обнаружения тайно проносимого оружия не было ни души. Впрочем, и сама кабина, похоже, бездействовала. Что же произошло? С какой печки они тут все упали?

Алена вывалилась на улицу, проморгалась и только сейчас увидела, что дворик суда полон народу. Так случалось довольно часто, особенно когда шел какой-то громкий процесс. Но чтобы на входе тыкали в женщину автоматом...

В толпе Алена увидела знакомую адвокатшу, которая вместе с другими выражала возмущение новыми судейскими порядками. А ведь у этой дамы имелось и служебное удостоверение, и постоянный официальный пропуск в областной суд. Значит, эта акция была направлена не только против случайных посетителей. Загадочно, как сказала бы красивая старуха Людмила Борисовна...

Алена отошла к забору и отыскала взглядом окна архива на втором этаже. Кажется, или за стеклом и впрямь беспокойно маячит пухленькая фигурка Шурочки?

Достала из сумки сотовый телефон, набрала номер.

– Александра Федоровна? Это я, Алена Ярушкина. Как бы мне к вам пройти, тут что-то...

– Ой, Алена Дмитриевна, – возбужденно перебила Шурочка, – сегодня ничего не получится! Завтра сможете прийти? На завтра я вам пропуск закажу, а сегодня никак, тут все как с ума сошли. У нас такое, такое... чуть не убили прокурора в туалете! Это ужас!

– Господи, и правда ужас! Вот несчастье! А поймали этого паршивца?

– Какое там! Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Главное, это произошло буквально через четверть часа после того, как вы ушли, представляете? Я возвращаюсь с обеда – канцелярия нараспашку, ее за столом нет, дело брошено. Ну какое свинство, думаю, как же так, мы же с ней договорились, что я только сбегаю пообедать, оставлю ее здесь, а она все бросила...

В первое мгновение Алене показалось, что Шурочка ее упрекает в том, что ушла и бросила на столе дело. Потом вспомнила, что определенно сказала: вернется через полтора часа. А за ее стол уселась та высокомерная дама в зеленом свитере.

Бог ты мой! Уж не эту ли даму чуть не прикончили?!

– Александра Федоровна! – в ужасе вскричала Алена. – А на кого покушались-то? Неужели на женщину, которая...

– Извините, я больше говорить не могу, тут милиция кругом, – придушенным шепотком пробормотала Шурочка, – завтра приходите, ладно? Нет, лучше уж послезавтра, тогда все успокоится, и вы пройдете. До свидания.

– Послезавтра суббота! – отчаянно вскричала Алена, но было поздно – Шурочка уже бросила трубку.

Ч-черт, вот и преисполняйся благими намерениями! Вот и начинай работу над новым детективом! Теперь вынужденный простой до понедельника обеспечен.

Нет, все-таки она законченная эгоистка. Тут женщину чуть не убили, причем до чего же это ужасно – в туалете. Бр-р, туалет в суде на редкость препоганый, там только и убивать, все остальное делать противно. Значит, Алена видела эту несчастную буквально в последние минуты перед покушением? К тому же то, что она была одета точно в такой же свитерок, как у Алены, делало их словно бы родственницами, как-то сближало...