Воспоминания: территория любви - Ирина Александровна Антонова
Шедевры Лувра в Москве. 1965 © Б. Приходько, фото
Шедевры Лувра в Москве. 1965 © Б. Кауфман, фото
Сегодня мы имеем возможность увидеть шедевры Лувра в самом Лувре, что было совершенно невероятным для гражданина СССР в далеком 1965-м.
Но мы все же решили разместить здесь эти фотографии как память о том, что тяга человека к искусству вечна. Свидетельство тому – эта очередь в музей и эти толпы зрителей перед картинами, вглядывающихся в них зачарованными глазами.
Тышлер на выставке Пикассо. 1966 © М. Озерский, фото
Интерес к выставкам, проводимым в ГМИИ, проявляли не только любители живописи, но и признанные профессионалы. Классик советской сценографии Александр Тышлер пришел в музей, чтобы приобщиться к творчеству великого новатора Пабло Пикассо.
Фигура самого Тышлера не менее интересна, чем фигура Пикассо. Хотя, конечно, его известность куда скромнее.
Начинал он как всякий уважающий себя авангардист с геометрических форм, но позже увлекся фигуративным искусством и стал главной фигурой «Общества художников-станковистов» ОСТ, в которое вступил в 1925 году. Он известен как блистательный театральный художник. Работал с Соломоном Михоэлсом и Всеволодом Мейерхольдом, сотрудничал с театром «Ромэн», с Московским еврейским театром. Завершил свою работу стенографа оформлением в 1961 году оперы Родиона Щедрина «Не только любовь» для Большого театра.
А в 2017 году 150 работ самого Тышлера уже были представлены в ГМИИ на выставке «Александр Тышлер. Игра и лицедейство».
Ирина Антонова на открытии выставки японского художника Хокусая. 1966 © М. Озерский, фото
Ирина Антонова стремилась как можно больше расширить географию проводимых в музее выставок. На этой фотографии она вместе с представителями японской делегации открывает в ГМИИ выставку, пожалуй, одного из самых известных в мире японских художников периода Эдо Кацусики Хокусая.
Хокусай был открыт и оценен еще импрессионистами, которые сразу попали под обаяние его гравюр, потому что находили их созвучными своему видению мира. В самой Японии он считается ярчайшим представителем стиля укиё-э (основной вид японской ксилографии). Однако ценят его именно за то, что со временем Хокусай отошел от традиции и стал вырабатывать свой собственный особый стиль, ориентируясь на приемы различных школ японской живописи. Он также применил в своем творчестве европейскую перспективу.
Из огромного творческого наследия Хокусая, писавшего натюрморты, пейзажи, сцены повседневной жизни и традиционные эротические сцены, выделяют десять знаковых работ. Это «Большая волна в Канагаве», «Победный ветер. Ясный день», «Журавли», «Водопад в Оно на дороге Кисокай», «Охота на Гото», «Манга», «Призрак Оивы», «Сон жены рыбака», «Феникс», «Мост Тенма в провинции Сецу».
Посетители на выставке произведений искусства – полотен западноевропейских мастеров XVI–XIX веков – из коллекции Феликса Вишневского. 1966 © Л. Алфимов, фото
Имя Феликса Евгеньевича Вишневского не столь известно широкой публике, как имена Морозова и Щукина. Но на самом деле он был коллекционером, которого вполне можно назвать великим. И это не будет преувеличением. Впрочем, само слово «коллекционер» Вишневский терпеть не мог. А посему называл себя собирателем. Живопись и скульптура, гравюры и акварели, фарфор и фаянс, мебель и часы, шитье бисером и жемчугом – все привлекало его внимание. Знатоком искусства он был редкостным. Именно поэтому музеи страны не раз обращались к нему за помощью.
Из тех денег, что зарабатывал Феликс Евгеньевич, на себя он не тратил почти ничего. Все шло на покупку картин. Итогом собирательства Вишневского явилось создание Музея В.А. Тропинина и московских художников его времени, который он в 1969 году подарил Москве.
Расцвет собирательской деятельности Феликса Вишневского падает на послевоенную пору. В то время в Москве было несколько крупных антикварных магазинов. Самый известный из них находился на Арбате. Вишневский был его постоянным посетителем. Феликсу Евгеньевичу подчас удавалось покупать старые холсты невзрачного вида всего по 15–30 рублей. Но он знал, что покупал. И цена этих картин в итоге возрастала в разы.
Те картины, которые не вписывались в его собрание, Вишневский продавал другим коллекционерам, а на вырученные деньги «охотился» за произведениями В.А. Тропинина и других художников первой половины XIX века.
Зайдя как-то в комиссионный магазин, он обратил внимание на потемневший от времени портрет дамы с собакой. По словам продавца, роскошную раму купили, а сам портрет нет. Лицо женщины показалось Вишневскому знакомым и он купил портрет, хотя тот стоил довольно приличных денег. Сегодня этот портрет занимает почетное место среди шедевров Музея В.А. Тропинина. На портрете работы Евгения Плюшара изображена выдающаяся певица, любовь Ивана Тургенева – Полина Виардо.
Выставка французского художника-пейзажиста Фредерика Лонге. 1968 © В. Рунов, фото
Далеко не каждый любитель живописи знает имя Фредерика Лонге. Почему же скромный французский художник-пейзажист удостоился чести быть выставленным в ГМИИ имени А.С. Пушкина?
Ажиотаж вокруг малоизвестного художника-любителя объяснялся просто: Фредерик Лонге был правнуком Карла Маркса. Это сын Женни – любимой дочери классика марксизма-ленинизма, и Шарля Лонге – героя Парижской коммуны. Прямая родственная линия вела к переписке Карла Маркса с Женни и Шарлем и ко всяким прочим документам семейного архива. Связки писем пылились на чердаке скромной двухэтажной виллы в предместье Парижа. Они так бы и дожили там свой век, если бы продолжатели дела Маркса – Энгельса – Ленина в СССР не загорелись идеей заполучить эти документы себе в Москву. Член политбюро ЦК КПСС товарищ Суслов в особой записке, предназначенной послу СССР во Франции, популярно объяснил, что требуется от дипломатов. И работа по добыче писем Маркса закипела. В итоге в Москву приехал Фредерик Лонге со своими картинами.
Он оказался не только коммунистом, работавшим в Северной Африке (возил грузовики во время войны
