Гарена Краснова - Роми Шнайдер. История жизни и любви

Творческое мышление Марселя Карне, Жака Бекера, Макса Офюльса, Анри-Жоржа Клузо, снимавших Симону Синьоре, отличалось от идейно-эстетических воззрений Франсуа Жиро или Клода Сотэ. Сама система морально-этических ценностей общества подвергалась существенному изменению. Достаточно сопоставить фильмы «Бассейн» и «Тереза Ракен», ведь в основе их — коллизии любовного треугольника и преступление, совершённое под влиянием страсти. Карне в «Терезе Ракен» последовательно проводит мысль о неизбежности расплаты за содеянное преступление. Именно в тот момент, когда Тереза и Лоран чувствуют себя в безопасности, судьба голосом умирающего шантажиста говорит им, что они успокоились слишком рано. Да и сам шантажист погибает под колесами грузовика как раз в тот момент, когда становится обладателем 400 тысяч франков.

Фильм «Бассейн» Дере доказывает мысль прямо противоположного толка: расплаты за преступление можно избежать. Чтобы спасти Жан-Поля от гильотины, Марианна обманывает полицейских, но при этом оказывается ненаказанной, как, впрочем, и её агрессивный, не знающий пощады и угрызений совести любовник.

Этот образ подвиг парфюмеров фирмы «Диор» на создание аромата, которому они дали имя «Sauvage» (Дикий). В 2010 году, то есть спустя 42 года, появилась новая версия — «Eau Sauvage Extreme». Не найдя среди современных актёров достойного «лица», в качестве рекламного ролика «Диор» использовала эпизод из фильма «Бассейн». Тем самым она подтвердила, что Ален Делон и его партнёрша продолжают оставаться одной из самых красивых пар в истории кино.

Внешнее сходство с Симоной Синьоре помогло Роми Шнайдер войти в систему французского кино. Более того, стиль французской актрисы оказал существенное воздействие и на исполнительскую манеру Роми Шнайдер, которая стала более строгой, сдержанной, даже отчуждённо-холодноватой. Пересадка в чужую почву не могла пройти бесследно. Французский язык не стал для Роми родным. Известно, что ей так и не удалось овладеть им в совершенстве. Когда думаешь о немецких ролях актрисы, то прежде всего вспоминаешь её задорный голосок, энергичные реплики, жизнерадостный смех. Чужой язык поставил преграду на пути этого естественного способа выражения. Роми понимала, что должна искать иные средства — жест, взгляд, улыбку, — и много работала над тем, чтобы довести до совершенства пластику тела. Каждое её движение на экране было исполнено завораживающей, магической силы. Она не поражала отточенностью актерской техники, как, например, Мерил Стрип, не являлась эротическим символом эпохи, как, например, Брижит Бардо. Она стала олицетворением женственности — Женщиной с большой буквы, то целомудренно-чистой, то зовуще-чувственной, то агрессивно-сексуальной.

«Боккаччо 70» показывает Роми Шнайдер больше как женщину, нежели как актрису, соблазнительную женщину необыкновенной притягательной силы. Не во всех фильмах она так проста, однако именно это я отношу к числу её неоспоримых достоинств»[44]. Это сказал Лукино Висконти, искренний поклонник Роми Шнайдер, помогший ей сделать карьеру в кино. Говоря о том, что Роми — прежде всего женщина, а уже потом актриса, Висконти не хотел принизить её значения. Великолепными женщинами остались в памяти зрителей такие звёзды кино, как Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Ава Гарднер, Мэрилин Монро.

Умение предстать на экране женщиной — качество столь же редкое, как и филигранная актёрская техника, и оно впрямую связано со спецификой актёрской деятельности в кинематографе. Работа в кино ставит актёра в иные условия, чем театр. Чтобы вылепить человеческий характер в рамках технического искусства, нужен особый природный дар. Актёры, обладающие им, умеют устанавливать контакт не только с партнёрами, но и с камерой. Роми была наделена этим качеством с самого рождения. «Роми невероятно фотогенична. Она знает это, когда делает роль, чётко представляя, какую позицию следует занять»[45], — писал режиссер Робер Энрико, под руководством которого актриса снималась в фильме «Старое ружьё». Все, что Роми играла перед камерой, становилось на экране деянием, действием, поступком. Режиссёры сражались за честь работать с ней, зная, что одного её присутствия достаточно, чтобы придать фильму значительность. Десятки картин с её участием запомнились зрителям только потому, что она осветила их своим светом. Название фильма Коста-Гавраса «Свет женщины», снятого в середине 70-х годов, очень точно отражает то, что Роми Шнайдер привнесла в кино.

Первым фильмом, представившим актрису во всеоружии зрелой, торжествующей красоты, как раз и был «Бассейн». Роми сама чувствовала, что вступила в новую фазу жизни. «В последние два года я очень изменилась внешне, обрела свой тип и больше не завишу от одежды. Раньше я ходила от одного модельера к другому, пытаясь найти свой стиль. Эти времена прошли. Сегодня я могу носить всё, что хочу, и не нуждаюсь в советах модельеров. Я чувствую себя абсолютно уверенной, знаю, чего хочу, и больше не утрачу этого. Никогда я не была так раскованна в своей работе, как на съёмках «Бассейна»[46].

Перемену, свершившуюся с подругой, почувствовал и Ален Делон. «Когда мы с ней встретились впервые, она была девочкой, а сейчас я вижу перед собой зрелую прекрасную женщину», — с восхищением сказал он.

Как и ожидалось, «Бассейн» снискал огромный зрительский успех. Личные отношения, когда-то связывавшие главных исполнителей, послужили отличной рекламой. На бесцеремонные расспросы журналистов Роми ответила фразой, которая звучала как реплика из мелодраматического диалога: «Делон? Нет ничего холоднее мёртвой любви» — и добавила: «Съемки «Бассейна» прошли без проблем. Я работала с Делоном, как с любым другим партнёром. Для меня это означало интересную роль и восемь недель тяжёлой работы»[47]. Судя по всему, она говорила правду, ибо всегда была устремлена вперед, в будущее, к новым замыслам, ролям и фильмам. Копаться в прошлом, пусть и окрашенном романтическим светом, было не в характере этой ориентированной на успех и независимость женщины.

Встреча с Клодом Сотэ

«Бассейн» был продан во многие европейские страны. Летом 1969 года Роми приехала на студию, чтобы сделать английскую и немецкую синхронизацию роли. Её очаровательный воркующий голос играл далеко не последнюю роль в создании той ауры обольщения, которая окружала на экране её героинь. Потому продюсеры настаивали, чтобы она сама озвучивала роли на европейские языки.

В коридоре студии Роми столкнулась с немолодым мужчиной, режиссёром Клодом Сотэ. Они не были знакомы прежде, и Сотэ не видел ни одного фильма с участием актрисы, но её красота сразила его наповал. Как признавался позднее Сотэ, ни одна женщина не производила на него такого ошеломляющего впечатления. Режиссёр последовал за ней в тон-студию и потом, сидя тихонько в уголке, наблюдал за тем, как она работала. Эти наблюдения лишь усилили его впечатления, и он понял, что фильм «Мелочи жизни» по роману Гиймара нужно снимать немедленно, ибо появилась исполнительница, способная придать смысл всему действию.