Софья Бенуа - Муслим Магомаев. Преданный Орфей

Рассказывая о своем сотрудничестве с разными поэтами и композиторами, Магомаев особо останавливался на Арно Бабаджаняне, которого безмерно уважал за его творческий подход к песне. Для справки укажем: Арно Арутюнович Бабаджанян (1921–1983) — советский армянский композитор, пианист, педагог; Народный артист СССР (1971); лауреат Сталинской премии третьей степени (1951). С этим блистательным композитором, работавшим в паре с поэтом Рождественским, Муслим Магомаев создал многие шедевры, запомнившиеся на десятилетия, навсегда врезавшиеся в память людям старшего поколения.

— Писал он с разными поэтами, но надолго соединился только с одним — Робертом Рождественским. Так и сложился наш триумвират. Мы стали работать втроем. Роберт писал быстро. Он устраивал Арно по всем статьям.

Как-то я принес Роберту мелодию. Я уже знал, что должно быть в моей песне «Рапсодия любви». Это романтическая история девочки, моей поклонницы, которая каждую пятницу приносила мне гвоздики. Я ее никогда не видел, да она и не пыталась со мной познакомиться. Просто приносила цветы к двери и быстро убегала. Включив воображение, можно было написать прекрасную песню.

О Р. Рождественском, которого Магомаев искренне называл «большим поэтом», артист говорил так:

— Анализировать его поэзию — не мое дело, я не литературный критик. Скажу о своем ощущении этого огромного таланта. Роберт не был заказным поэтом — он верил в то, о чем писал, не пытаясь угодить сильным мира сего.

О другом легендарном дуэте, с которым долгое время работал Муслим Магометович, он отзывался не менее лестно. И это свидетельствует не только о том, что ему везло с талантливыми коллегами, но и широте благодарной души самого исполнителя, умеющего быть признательным. В это, как говорят в народе, дорогого стоит…

— Много работал я и с Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым: в моем репертуаре более двадцати их песен. Некоторые из них стали хитами, другие просто устойчиво популярны уже многие годы. Дуэт Пахмутова — Добронравов — это прежде всего душа. Красивая музыка, красивые слова… Их «Мелодию» с героем седой легенды, преданным Орфеем, слушатель принял сердцем. Мы записывали их песни и знали заранее, что это не для улицы, не для застолий.

Толпа, влюбленная в своего кумира, в буквальном смысле носила его на руках, даже вместе с машиной. Подобные случаи хоть и весьма редки, но имели место в истории взаимоотношений публики и творца. К примеру, в начале XX века взошла звезда русской актрисы немого кино Веры Холодной; ее многочисленные поклонники — юнцы и мужи солидные — на руках носили машину с красавицей актрисой.

Вот из-за таких одержимых кумиры часто стараются уйти в тень. Не был исключением и наш герой. Тысячи неудержимых фанаток ездили за своим кумиром по стране, проникали в гостиницы, в которых останавливался Магомаев, оставляя там слезные просьбы о мимолетном свидании для… зачатия их будущего ребенка, «как две капли воды похожего на певца». И таких посланий было великое множество; сотрудницы гостиниц через годы вспоминали, что в дни приезда к ним Муслима Магометовича, мешками выносили записки от поклонниц.

Маэстро готов был терпеть почти любые нелепости поклонников, понимая, что без них его дар — ничто, ведь именно почитатели и есть те, для кого человек талантливый творит по замыслу свыше.

— Не верьте тем артистам, которые говорят: «Мне все равно, любят меня или нет, есть у меня поклонники или нет». Врут они! Поклонники — это то, без чего артист не может обойтись, это его вдохновляет, это его поднимает. Каждому артисту приятно, когда ему аплодируют, когда его поджидают у входа, просят автографы. Артист творит для зрителей, без них, без их признания его работа теряет смысл.

«…Поклонники — это то, без чего артист не может обойтись, это его вдохновляет, это его поднимает…»

Журналы с фото Магомаева на обложке, газеты с интервью с ним, сувениры с изображением певца и прочая атрибутика в считанные минуты сметалась с прилавков киосков Союзпечати. И даже по завершении концерта предпринимались особые меры предосторожности, чтобы экзальтированная публика, страстно аплодирующая на протяжении вечера, не разорвала кумира на «тысячу маленьких медвежат». Известно о случаях, когда прямо в здания концертных залов, во дворцы спорта либо на стадионы, где проходили концерты, заезжала машина, чтобы как можно незаметнее забрать и вывезти кумира миллионов.

— Впервые петь так, на улицу, мне пришлось, когда я гастролировал в Одессе. После концерта я обычно удирал от поклонников через запасные, служебные и прочие незаметные входы-выходы. Вот и в тот раз — убежал, сижу в гостинице в своем номере, отдыхаю. Вдруг слышу — за окном шум, крики. Вышел на балкон, чтобы посмотреть, что происходит, вижу — внизу собралась огромная толпа. Увидели меня, стали аплодировать. Прямо с балкона я спел для них «Вернись в Сорренто».

Нечто подобное повторилось в Молдавии, когда я выступал в Бендерах. После концерта мы сидели в артистической комнате, окно которой выходило на улицу. Под ним собрались слушатели, не желавшие расходиться. Моему концертмейстеру Чингизу Садыхову пришлось взять аккордеон, и я начал петь в открытое окно. Состоялся концерт после концерта…

Этот страстный роман певца с публикой продолжался все годы его концертной деятельности. Можно даже констатировать: публика ни разу не изменила своему кумиру, это кумир изменил своей публике, когда прекратил концертную деятельность. Впрочем, об этом грустном факте мы поговорим позже.

Глава 22. «Ты — моя мелодия, я — твой преданный Орфей»

Одной из самых любимых, самых знаковых песен, своеобразной визитной карточкой певца Муслима Магомаева стала песня «Ты — моя мелодия», созданная в тандеме А.Н. Пахмутова и Н.Н. Добронравов. Ведь и родилась она в самый счастливый переломный момент, когда молодой исполнитель познакомился с женщиной всей своей жизни — с Тамарой Синявской.

— Песня «Мелодия» появилась в то время, когда я переживал романтическую пору своей жизни… Тамара в то время находилась в Италии на стажировке в «Ла Скала», но мы почти каждый день разговаривали с ней по телефону. Я жил тогда в гостинице «Россия», поскольку своего дома в Москве у меня не было. Александра Николаевна и Николай Николаевич пришли в один из дней ко мне в номер и показали новую песню. Она мне сразу понравилась. Обычно при первом знакомстве с новой песней я просил композиторов тут что-нибудь изменить, там что-нибудь сделать по-иному, спорил, доказывал. А тут принял песню с самого начала. Буквально через несколько дней мы ее записали, и я смог прокрутить ее Тамаре по телефону.