Анатолий Папанов: так хочется пожить… Воспоминания об отце - Папанова Елена Анатольевна
Мои родители как раз и получили квартиру на последнем 13-м этаже. Но эта цифра их нисколько не смущала. Наоборот, они говорили, что «роковая» цифра 13 принесет им счастье. Так и случилось – они прожили здесь счастливую жизнь. Но еще немного о доме. Как я уже писала, вид у него по тем временам был необычный. Да и люди, в основном, здесь жили заслуженные: высокие начальники, известные артисты, военные. Правда, среди жильцов встречались люди и более скромных профессий. Например, нашими соседями по лестничной площадке оказалась семья Горшковых, они занимали однокомнатную квартиру. Глава семьи Алексей Горшков получил это жилье за то, что был одним из лучших строителей дома. У него была жена Тамара, довольно крупная женщина, и дочка Марина. Так как из-за занятости отца все хозяйственные заботы лежали на плечах мамы, она часто обращалась к Леше Горшкову за помощью. Естественно, не бесплатно.
Помню такой случай. Как-то мама купила красивую старинную картину и решила ее повесить в гостиной. Для этого ответственного дела она позвала Лешу Горшкова. Он долго колдовал над картиной, затем отошел в сторону полюбоваться. «Ну что, Леша, нравится?» – поинтересовалась мама, имея в виду художественное произведение… «Да, Леша криво не повесит!» – гордо ответил тот. А вообще эта семья была простая и добрая.
По другую сторону от нашей квартиры жили внук и внучка прославленного дипломата Литвинова. Внук был диссидентом и вскоре эмигрировал в Америку. А внучка вышла замуж и родила сына. Со временем они тоже уехали куда-то, поменявшись. Еще нашими соседями по лестничной площадке была семья дипломата Пономарева. Почти из всех командировок за границу его супруга привозила маме разные безделушки и сувениры. По соседству также жила семья врача Мухина. Его отец до революции был очень известным гомеопатом. Но, помимо своей медицинской деятельности, он еще собирал живопись. Коллекция картин была довольно большая, и все это перешло к сыну. В квартире младшего Мухина на стенах висели полотна очень известных художников, не только русских, но и зарубежных. Иногда его жена Ольга Константиновна обращалась к маме с просьбой: не желает ли кто-нибудь из театральных знакомых купить что-нибудь из их коллекции, так как ей периодически нужны были деньги.
В нашем доме проживал Иван Александрович Любезнов, народный артист СССР, актер Малого театра. Он довольно много снимался в кино. Это был яркий комедийный исполнитель, он умел несколькими точно найденными штрихами выявить суть образа. В фильме «Богатая невеста» он был партнером Марины Ладыниной, а его жена приходилась ей родной сестрой. В этой семье вырос красавец-сын, который потом тоже стал актером и работал с отцом в Малом театре. Его можно вспомнить по фильму «Здравствуйте, я ваша тетя!». К сожалению, он довольно рано ушел из жизни.
Соседями по дому была еще одна супружеская семья из Малого театра: народная артистка Юдина (тогда она была еще заслуженной) и заслуженный артист Николай Афанасьев. К сожалению, сейчас его уже нет в живых. Юдина была очень красива и снималась в кино. В моей памяти остался яркий образ недалекой красавицы – невесты Чайковского в фильме «Чайковский».
Жил в доме известный актер Театра оперетты Николай Каширский – тоже заслуженный артист. Жену его звали диковинным именем Грета, детей у них не было. Зато была маленькая собачка, которую Каширский каждое утро выгуливал около дома и относился к ней очень нежно. В знаменитом фильме-спектакле «Мистер Икс», снятом по оперетте Кальмана «Принцесса цирка», где главную партию пел замечательный эстонский певец Георг Отс, Каширский потрясающе исполнил роль недотепы Тони. В этом фильме снялись также такие звезды оперетты как Ярон и Богданова-Чеснокова.
Евгений Александрович Моргунов («Бывалый» из знаменитой гайдаевской троицы) тоже был жильцом нашего дома. Он работал не только актером, но и режиссером. Моргунов жил с женой и сыном. Поскольку актер был очень внушительных размеров и в ванной комнате ему было тесно, он на место ванной поставил душевую кабинку, чем вызвал бурную реакцию и недовольство чиновников из ЖЭКа с последующим разбирательством этого поступка. Помню, как он во дворе рассказывал моему отцу эту историю и был искренне недоволен и расстроен. А внизу с царственным величием восседал лифтер дома Сергей Петрович – добрейшей души человек, который знал о каждом жильце практически все, был очень строг на своем посту и никого из чужих без предупреждения жильцов в дом не пускал.
В начале моей жизни в новом доме с родителями мне, конечно, пришлось перестраиваться не только физически, но и морально. Во-первых, непривычными были бытовые условия. Отдельная квартира, горячая вода, ванная комната – не надо ходить с бабушкой в баню. Нет соседей по коридору, нет часто ругающихся хозяек на общей кухне. Зато есть телефон, по которому можно говорить сколько душе угодно, и никто тебя не торопит. К ритму жизни родителей тоже надо было привыкнуть. Утром убегали на репетицию, днем заходили домой пообедать (если, конечно, у папы не было съемок и озвучания), а вечером – спектакль. На спектакль уходили в пять, а возвращались домой в 11. Конечно, к этому времени, если уроков было задано немного, я уже спала.
По дому папа ничего не умел делать, да и времени ни на что у него не было. Он даже не знал, где платить за квартиру, поэтому все хозяйственные заботы лежали на маме. Но заработанные деньги он всегда отдавал ей. Стояла у нее перед зеркалом на туалетном столике маленькая хрустальная вазочка, и все заработки он клал туда. Но оставались у папы и заначки. В доме было много книг, которые были тогда дефицитом. Родители собирали книги. И вот однажды я надумала почитать Жюля Верна. Вытащила одну книгу из собрания сочинений, раскрыла, а оттуда вылетела десятирублевая купюра, из другого тома тоже, из следующего – опять то же самое. Так набралось довольно много денег, если учесть, что в то время среднемесячная зарплата была 120 рублей в месяц.
В это время мама была дома, я привела ее в комнату и показала ей живописную картину, натюрморт – книги и деньги. Мама был по-доброму удивлена, взяла деньги. Но чем далее закончилась эта история, я не знаю. Уже после папиной смерти маме позвонил администратор из Питера Рудольф Фурманов, который устраивал выступления Папанова и Миронова по всему СССР, и сказал: «Открой Толин шкафчик в письменном столе. Там в ящике черный конверт из-под фотобумаги с надписью “Не вскрывать”. В нем – Толина заначка». Папу с Рудольфом связывали не только деловые, но и дружеские отношения, поэтому тот знал о таких маленьких секретах отца. Когда мама рассказывает эту историю, то говорит, что без его подсказки никогда бы этих денег не нашла…
Моим воспитанием из-за нехватки времени папа особо не занимался. Если он в Москве – то в театре или на съемке. И очень часто выезжал с концертами. Рудольф организовывал концерты и с другими известными артистами: папа выступал не только с Мироновым, но и с Леоновым, Голубкиной, Стржельчиком, Золотухиным. Интересный случай произошел на концерте, где помимо отца выступали Валерий Золотухин и Семен Фарада. Так как публики было немного, Золотухин и Фарада сели в зрительный зал, ожидая выхода. Закончив свое выступление, папа должен был представить следующего артиста, Фараду. Валерий Золотухин рассказывает: «Выглядело это так. Папанов начал представлять: “А сейчас перед вами выступит знаменитый артист… прекрасный киноартист… мой друг… прекрасный семьянин – у него прекрасный сын… к тому же он окончил военное училище… у него замечательная жена…”. А глаза смотрят куда-то в сторону, видно, что человек что-то мучительно вспоминает. И мы поняли: забыл фамилию! Вспотел от напряжения, но мужественно пытался вспомнить, как же произносится эта фамилия. Мы оба глядели на его страдания и пытались догадаться, кого из нас он хочет объявить. По данным это сходится и со мной, и с Фарадой. Папанов продолжает: “Он скромен… и замечательный артист театра и кино… и мой лучший друг…”. Нам лестно быть “лучшим другом” Папанова, поэтому мы скромно молчим, ждем, кого же он назовет. Наконец, он произносит: “Это… это… Георгий Сковорода!” И тут уж, Бог нам судья, мы с Фарадой грохнули от смеха!»
