Лилия Дубовая - Немцов, Хакамада, Гайдар, Чубайс. Записки пресс-секретаря

Последние дни ноября девяносто седьмого ничего хорошего не обещали. Стояла отвратительная поздняя московская осень. До нового года оставалось еще немногим больше месяца, шла рутинная работа: ТАСС – Белый дом – ТАСС – и снова Белый дом. И вдруг, совершенно неожиданно, нам, пулу журналистов, работающих с Немцовым, сообщили, что вице-премьер в середине декабря намерен посетить с ознакомительным визитом Латинскую Америку. При этом Андрей Першин (в то время пресс-секретарь Бориса) сказал, что ехать совсем необязательно, потому что для агентств командировка будет достаточно накладной, но не сильно информативной. Мы с коллегой из РИА-Новости, посовещавшись, решили, что такую командировку грех пропустить. И придумали, что для того, чтобы нас туда точно отправили, нужно перед начальством кивать на конкурентов:

– Как это так, РИА (соответственно, в моем исполнении), ТАСС (в его) своего корреспондента отправляет, а мы что – хуже? Вот у них будет эксклюзив от Немцова, а у нас нет. Стратегический план был успешно претворен в жизнь обеими сторонами и, что свидетельствует об интеллектуальном уровне его разработчиков, идейных вдохновителей и, одновременно, главных исполнителей и заинтересованных лиц, оказался весьма успешным. Ура! Через пару дней мы уже оформили наши командировки. Нас ждали три столицы: Сантьяго, Мехико и Каракас. Вот такой рождественский подарок подготовил нам наш незабвенный первый вице-премьер.

Оказавшись в битком набитом правительственном самолете, мы только подивились многочисленности российской делегации и исходя из этого поняли, что правительство младореформаторов, судя по всему, придает огромное значение развитию всех и всяческих связей с крупнейшими знаковыми государствами Латинской Америки.

Итак, наше путешествие началось.

Началось оно, кстати, с почти анекдотического случая. Наш самолет сел на дозаправку в аэропорту острова Сал, принадлежащего республике Кабо-Верде или, чтобы было понятнее, республике Островов Зеленого мыса. Время было ночное, сонное. Но так как лететь нам нужно было еще не один час, то большая часть обитателей правительственного самолета отправилась в здание аэропорта, размяться. Оказалось, что мы-то просто хотели походить ногами по земле, а у нашего вице-премьера все было куда серьезнее. Он должен был встретиться с послом нашей великой страны в Кабо-Верде. Только вот беда. По каким-то неизвестным мне причинам наш рейс немного подзадержался, а посему посол, который утомился встречать посланцев своей далекой родины, решил не мучиться в аэропорту, и, оставив своих подчиненных, чтобы те сообщили, когда самолет с правительственным чиновником будет на подлете, благополучно убыл в свою резиденцию. Только подчиненные что-то прохлопали, упустили время и сообщили послу о прибытии Немцова только тогда, когда встретили нас на гостеприимной земле Кабо-Верде.

К Борису подбежал нервно подергивающийся, возбужденный и взъерошенный представитель посольства, сказал, что рад приветствовать столь высокого гостя и сообщил, что посол вскоре прибудет. Через какое-то время примчалась пара-тройка подозрительных внедорожников военного образца. Из одного из них выскочили черные африканские люди в форме и один – тоже черный, тоже африканский и тоже в форме – но точно самый крутой, если, конечно, судить по числу декоративных элементов, которыми эта форма была обильно декорирована.

– На нашего посла это никак не похоже, – прокомментировал Немцов, – я в курсе, что он здесь полжизни сидит, но загореть до такой степени явно не мог. И правда, это оказался сам министр обороны дружественной африканской страны, видимо, с большей и с самой боеспособной половиной своей армии. Мы расшаркались с министром и стали наблюдать, что будет дальше. Прошло еще минут двадцать. На посольских было страшно смотреть. А посла все не было. Немцова это почему-то сильно развеселило.

– Так, – сказал он, – сейчас мы ему устроим сюрприз. Он тут так давно и хорошо сидит, что, наверное, меня и в лицо не знает. Поэтому (он оглядел всех рядом стоящих и выхватил взглядом своего пресс-секретаря, который, в отличие от самого Немцова и журналистов, был при полном параде, то есть в костюме и при галстуке) – ты, Першин, будешь Борисом Немцовым, а ты – и вице-премьер указал на меня – его супругой Раисой Максимовной.

Наконец, примчался полуживой посол. Судя по всему, он коротал время ожидания совместно с хорошей порцией доброго виски, но от понимания, что он натворил, уже почти протрезвел. Посол, видимо, все-таки как-то мельком видел вице-премьера по телевизору, потому что, хотя и очень настороженно и с опаской, изначально отправился к нему, но Немцов глазами указал ему на меня и Першина. После этого, чуть кивнув своему спасителю в знак благодарности за оказанную услугу, посол подошел к нам и начал знакомиться. Правда, всего через несколько минут мы сломались, потому что развеселившиеся журналисты начали корчиться от еле сдерживаемого смеха. Осознав, что его разыграли, сообразительный посол понял, что голову рубить ему не будут, немного успокоился, провел с членом правительства родной страны, видимо, очень содержательную беседу (мы ее не слышали, так как собеседники присели чуть в сторонке), а после проводил нас до самого трапа, раскланялся и пообещал обязательно встретить на обратном пути. На что Немцов заметил, что это совсем не нужно.

– Нет, нет, – уверил посол, – я обязательно буду, обязательно. – И в порыве замахал рукой в спину уходящему Немцову.

Чили встречал нас полноценными плюс тридцатью пятью градусами. Нам сообщили об этом еще в самолете. Подавляющее большинство членов делегации, вылетевшее из осенне-зимней Москвы одетыми строго по погоде, приняло информацию к сведению и переоделось. Но был с нами такой колоритный персонаж по имени Коля Ефимович – старый знакомый Немцова еще по Нижнему Новгороду, журналист, который каким-то чудом вслед за Немцовым ухитрился перебраться на работу в столицу и к тому времени представлял небезызвестную всем нам «Комсомольскую правду», так Коля почему-то решил, что его объявление о резком изменении температуры за бортом совсем не касается. Он остался глух к советам коллег и не пожелал сменить на что-то более соответствующее погоде свои любимые брюки из плотной шерсти, заявив, что не будет заниматься ерундой и переоденется в гостинице. В этой связи у нас появился еще один повод повеселиться.

Оформление документов по прибытии в аэропорт сильно затянулось, поэтому мы встали в тени каких-то удивительной красоты деревьев, цветущих огромными гроздьями сине-фиолетовых цветов, чем-то похожих на белую акацию, и стали с интересом наблюдать за несчастным Ефимовичем, который каждую минуту прикладывался к бутылке с водой и вытирал обильный пот со лба, живо представляя себе, как ему сейчас несладко приходится в его утепленных брюках. Увы, мы еще не догадывались, что бывший нижегородец, а нынешний москвич приготовил, что называется, «на жару». Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что сандалии, которые уже через час и до самого отъезда на заснеженную родину будут красоваться на ногах Коли, до конца жизни будут сниться мне в страшных снах.