Так сказал тренер - Наталья Ильинична Дубова
Приехали из Одессы родители Самвела, и папа в разговоре с Семёном выдал: «Не знаю, как Наталья Ильинична справляется с Самвелом. Мы, родители, просто не выдерживаем его выкрутасы».
Несмотря на родительский вердикт, мы всё же взяли Самвела в Лейк-Плэсид. Первое время в новой обстановке он был сдержан, но потом всё повторялось. Так мы проработали пять лет. Сегодня могу сказать: характер убил в Самвеле чемпиона.
До Олимпиады в Лиллехаммере-94 Таня терпела, они там были 11-ми. Пробовала терпеть и следующий сезон до чемпионата мира 1996 года, где они поднялись на седьмую позицию, но затем не выдержала. Да и я не смогла держать на льду спортсмена, который нарушает элементарные правила поведения.
Татьяна осталась в Лейк-Плэсиде. Пробовала кататься с другим партнёром. Высокий, красивый, он хорошо смотрелся рядом с Навкой, но явно уступал ей в мастерстве… Всё завершилось в одночасье. Татьяна погрузила свои пожитки в машину к Саше Жулину, и они уехали в Симсбири, где был каток и много русскоговорящих фигуристов. Через несколько месяцев по дороге в Бостон Семён заехал к ним в гости. Когда вернулся, рассказал мне, как хорошо ребята устроились, каким замечательным супом угостила его Татьяна и как Саша выступает в роли мужа-тренера, пробуя наладить дуэт Татьяны с новым партнёром…
Прошёл год, и Таня с Сашей поженились. Все новости от них узнавала по телефону. Звонит Саша и удивляется: «Уже семь месяцев, а Татьяна стоит на льду и даёт уроки».
Я и не заметила, как быстро пробежало время. Новый звонок: «Поздравьте, у нас дочь — Сашенька».
Помню, в Москве, на чемпионате мира, в знакомых кулисах дворца спорта, Таня передала мне на руки маленькую Сашу: «Выручайте, Наталья Ильинична, я мигом… ну, максимум минут ю». Так мы с маленькой Сашей и познакомились.
В доме в Нью-Джерси мы оказались у молодых перед их очередным полётом в Москву. Мне нужно было что-то передать. Заехали, но Таню с Сашей не застали. Поменялось время тренировки, и они задержались. Встретила нас гостеприимно Рая — мама Тани. Мы присели на несколько минут в столовой: «Вот, это ребята вам приготовили».
На столе стояла бутылка моего любимого лёгкого шампанского и коробка любимых конфет. В этот момент особенно приятно было увидеть на стене картину — мой давний подарок. Если и рисую, то цветы. Вот и нарисовала им большой букет…
Минули годы. Судьба распорядилась так: у Тани и у Саши новые счастливые семьи. Отношения у нас сохранились.
Через пару минут после победы учеников Саши на чемпионате мира 2021 года мы созвонились. Слышу его взволнованный голос: «Как я рад, что ты звонишь. Спасибо». «Саша, не волнуйся, я понимаю и одобряю — вторую маму можно и на “ты”…» Это было важно для него. Сашины родители ушли слишком рано и быстро…
У Тани один из маршрутов лежал через Нью-Йорк. Она приехала к нам сразу после полёта. И я опять была удивлена: «Это вам, ваши любимые духи. Вспомнила и купила в аэропорту».
Стол был накрыт, и мы просидели до позднего часа. Говорили о том, как важно иметь мечту и как прекрасно воплотить её в жизнь.
Елена Новикова и Олег Бляхман
К тому времени я уже закончила работать с юниорами. Шесть лет мои воспитанники возвращались с чемпионатов мира с золотыми наградами. И вот новые ученики из Горького с желанием стать чемпионами. Это и заставило меня вернуться к мысли: а почему бы не попробовать ещё раз с юниорами.
Олег оказался способным парнем, серьёзным и исполнительным. Лена — просто уникальный экземпляр для ледовой сцены. Лёгкая, как пёрышко, стройная, быстрая, юркая и при этом миловидная, с чёртиками в глазах. Мне казалось, что для неё не будет в обучении ничего невозможного.
Всего год напряжённых тренировок — и на дебютном чемпионате они вторые в мире. Продолжили мы работать и надеялись, что со второго раза станут золотым дуэтом… Но вновь вернулись с серебром…
Так часто бывает — партнёры из одного города, но их окружение совершенно разное. Бляхман из семьи инженеров.
А вот Леночка росла и воспитывалась у бабушки. Жили они тяжело. Это угадывалось по тому, как рассказывала о себе Лена. Одна радость — бабушка, работница кондитерской фабрики, могла приносить домой отбракованные конфеты и шоколад. Изредка бабушка приезжала в Москву навестить внучку и привозила мне «горьковские гостинцы». Сколько ни пыталась её остановить, ссылаясь, мол, не едим мы столько сладкого, каждый раз эта сцена повторялась. Я отказываюсь, а бабуля причитает: «Вот будет Ленка чемпионкой — озолочу».
Оставить двух иногородних фигуристов школьного возраста в Москве жить и тренироваться, как бы этого ни хотели сами ребята и их родители, задача не из лёгких. Для многих в те годы, можно сказать, невозможная.
Семён, как всегда, взялся за телефон. Обзвонил пол-Москвы. Безрезультатно. Опекать ребят день и ночь мы не могли. Оба напряжённо работали. Подрастал и требовал заботы сын. Оставался спортивный интернат, в котором ранее учились и проживали Женя Платов и Лена Крыканова… Уговорили замечательную женщину Екатерину Морозову. Она была опытный педагог и директор интерната.
Оставляя ребят в интернате, мы зашли в кабинет к Морозовой. Лена и Олег при нас выслушали директорский инструктаж: «Так, будущие чемпионы, режим у нас строгий. Два нарушения — и вы отчислены. Ранняя тренировка, поздняя тренировка, дежурный должен знать, где вы».
Мы созванивались с директором. Заезжали «с проверкой» в интернат. На катке я спрашивала у Олега, как у Лены с учёбой, ты ведь старший. Год никаких замечаний не было. И вот грянул гром. Позвонила Морозова: «Приезжайте, тут у меня для вас новости».
Оказалось, что Леночка закрутила роман с юным футболистом из выпускного класса. Мы поначалу как-то спокойно среагировали на это сообщение. Закрутила так закрутила. Скоро на каникулы, а там тренировочный сбор и подготовка к третьей попытке завоевать чемпионский титул.
Морозова пообещала мер не принимать, но, прощаясь, попросила: «Вы всё-таки проверьте её здоровье, больно бледная в последнее время ваша красавица».
Где располагалась лаборатория, я знала. Мы посадили Лену в машину и поехали. По дороге я задала ей вопрос: да или нет. На что Лена спокойно ответила: «Со мной? Нет, такое случиться не может».
Когда подъехали к лаборатории, Семён, хранивший молчание всю дорогу, шёпотом произнёс: «Вам сюда, и поторопитесь, здесь долго стоять нельзя».
Вернулись мы скоро. Сели в машину. Отъехав, свернули в тихий переулок постоять, подождать результат анализа. Лена вдруг разговорилась, видимо, желая сгладить ситуацию: «А я знаю,
