Дэниел Киз - Множественные умы Билли Миллигана
– Это клиника, а я твой доктор.
– Господи, он меня убьет, если я буду говорить с доктором.
– Кто убьет?
Билли посмотрел вокруг и увидел направленную на него видеокамеру.
– Что это?
– Наш сегодняшний сеанс записывается. Это видеокамера. Мы подумали, что будет полезно записать этот сеанс, чтобы ты мог увидеть, что происходило.
Но Билли уже ушел.
– Эта штука испугала его, – с отвращением сказал Томми.
– Я объяснил ему, что это видеокамера и… Томми хихикнул:
– Похоже, он не понял, о чем вы говорите.
Когда сеанс закончился и Томми ушел в Уэйкфилд-Коттедж, доктор Джордж долго думал обо всем этом, сидя в своем кабинете. Он должен будет рассказать суду, что хотя Уильям С. Миллиган и не болен психически в обычном смысле этого слова (поскольку диссоциация считается неврозом), но как медик он твердо убежден: поскольку Миллиган настолько далек от реальности, что не мог подчинять свои действия требованиям закона, то, следовательно, он не несет ответственности за совершенные преступления.
Оставалось только продолжать лечение этого пациента и каким-то образом сделать его способным предстать перед судом. Но можно ли за шесть недель, оставшихся от трех месяцев, отпущенных судом, вылечить болезнь, на которую такому психоаналитику, как Корнелия Уилбур в ее работе с Сивиллой, потребовалось более десяти лет?
На следующее утро Артур решил, что необходимо поделиться с Рейдженом тем, что он узнал об Адалане во время сеанса видеозаписи с доктором Джорджем. Он шагал взад-вперед по палате интенсивной терапии и громко говорил Рейджену:
– Неизвестность с изнасилованиями разрешена. Теперь я знаю, кто это сделал.
Голос его быстро сменился на голос Рейджена:
– Как ты узнал?
– Мне стали известны некоторые новые факты, и я связал воедино доступную информацию.
– Кто это был?
– Поскольку тебя обвиняют в преступлениях, которые ты не совершал, полагаю, ты имеешь право знать.
Разговор продолжался с мгновенным переключением голосов, иногда громко, временами мысленно, как беззвучная речь.
– Рейджен, ты помнишь, как раньше временами были слышны женские голоса?
– Да, я слышал Кристин. И… голоса других женщин.
– Ну так вот, когда ты пошел на дело в прошлом октябре, вмешалась одна из наших женщин.
– Что ты хочешь сказать?
– Имеется молодая женщина, которую ты никогда не видел. Ее зовут Адалана.
– Никогда о такой не слыхал.
– Она очень нежный и ласковый человек. Это она всегда за нас готовила и убирала в доме. Это она составляла букеты, когда Аллен работал в цветочном магазине. Мне просто не приходило в голову, что…
– И какое она имеет отношение ко всему этому? Она что, взяла деньги?
– Нет, Рейджен. Это она изнасиловала твои жертвы.
– Она изнасиловала девушек? Артур, как может женщина изнасиловать женщину?
– Рейджен, ты слышал когда-нибудь о лесбиянках?
– Пусть так, – сказал Рейджен, – но как лесбиянка насилует другую женщину?
– Вот поэтому они и обвиняют тебя. Когда один из мужчин занимает место, некоторые из них имеют физическую возможность заниматься сексом, хотя мы оба знаем, что я положил за правило обязательное соблюдение целомудрия. Она использовала твое тело.
– Ты хочешь сказать, что меня все время обвиняют в изнасилованиях, которые совершила эта сука?
– Да, но я хочу, чтобы ты поговорил с ней и дал ей возможность объяснить.
– Значит, вот в чем дело… Я убью ее.
– Рейджен, будь благоразумным!
– Благоразумным!
– Адалана, я хочу, чтобы ты познакомилась с Рейдженом. Поскольку Рейджен – наш защитник, он имеет право знать, что случилось. Ты должна объясниться и оправдаться перед ним.
Тихий нежный голос возник в его голове словно откуда-то извне, из темноты. Это было похоже на галлюцинацию или на голос во сне.
– Рейджен, прости меня за эту неприятность…
– Простить! – прорычал Рейджен, шагая по комнате. – Ты, грязная потаскуха! Чего ради тебе понадобилось насиловать женщин? Ты хоть понимаешь, во что нас втянула?
Он резко повернулся – и исчез. Комната внезапно наполнилась женскими рыданиями.
Сестра Хелен Йегер заглянула в глазок:
– Могу я тебе помочь, Билли?
– Проклятье, мадам! – воскликнул Артур. – Оставьте нас одних!
Йегер ушла, расстроившись, что Артур так накричал на нее. Когда она отошла, Адалана попыталась объясниться:
– Ты должен понять, Рейджен, что мои потребности отличаются от ваших.
– Какого черта тебе понадобился секс с женщинами?! Ты сама женщина!
– Вы, мужчины, не понимаете. По крайней мере, дети знают, что такое любовь, сочувствие, что такое обнять кого-то и сказать: «Я люблю тебя, беспокоюсь за тебя, я сочувствую тебе».
– Позволь тебя перебить, – сказал Артур, – но я всегда считал, что физическая любовь нелогична и анахронична, имея в виду последние достижения в науке…
– Ты с ума сошел! – воскликнула Адалана. – Вы оба! – Затем ее голос вновь стал мягким. – Если бы вы хоть раз ощутили, что это такое, когда тебя обнимают и ласкают, вы бы поняли.
– Слушай, ты, сучка! – заорал Рейджен. – Мне наплевать, кто ты и что ты. Если ты еще раз заговоришь с кем-нибудь в этом отделении или с кем угодно, тебе не жить, это я обещаю.
– Одну минуту, – сказал Артур. – В клинике не ты принимаешь решения. Здесь командую я. Ты должен слушаться меня.
– Ты хочешь оставить все как есть? Простить эту тварь?!
– Ни в коем случае. Вопрос будет решен. Но не ты должен говорить ей, что она больше не сможет вставать на пятно. Ты не имеешь на это права. Как последний идиот, ты позволил украсть у себя время. Твоя дурацкая водка, марихуана и амфетамины сделали тебя настолько уязвимым, что ты подверг опасности жизнь Билли и всех нас. Да, Адалана сделала это. Но ответственность лежит на тебе, потому что ты – защитник. А когда ты становишься уязвимым, ты подвергаешь опасности не только себя, но и каждого из нас.
Рейджен хотел что-то сказать, но отступил. Увидев цветы на подоконнике, он сбросил их на пол.
– После всего сказанного, – продолжал Артур, – с этого момента Адалана классифицируется как «нежелательная» личность. Адалана, ты больше никогда не встанешь на пятно. Ты больше никогда не займешь времени.
Она отошла в угол, встала лицом к стене и плакала до тех пор, пока не ушла. Стало тихо. Потом вышел Дэвид и вытер слезы на глазах. Увидев разбитый цветочный горшок на полу, он смотрел на него, понимая, что цветок погиб. Больно было видеть, как он лежит с оголенными корнями. Дэвид чувствовал, как умирает цветок.
Сестра Йегер подошла к двери, держа в руках поднос с едой.
