Павел Фитин. Начальник разведки - Александр Иванович Колпакиди
Но радисту Шульце-Бойзена Гансу Коппи (псевдоним «Кляйн», позывной радиопередатчика D6) не удалось наладить связь с Москвой, так как передатчики сломались, а возможности починить их не было. В ИНО НКВД, прождав напрасно более трех месяцев сообщений от Старшины, обратились за помощью в восстановлении связи к Разведупру РККА. В результате 11 сентября 1941 г. в Москве были подписаны приказы об установлении сотрудничества между НКВД и Разведупром, а нелегальному резиденту военной разведки в Бельгии Анатолию Гуревичу («Кент») было приказано выехать в Германию. 11 октября 1941 г. ему была послана радиограмма, подписанная начальником Разведупра Алексеем Панфиловым и комиссаром Иваном Ильичевым и завизированная Фитиным:
«Во время Вашей уже запланированной поездки в Берлин зайдите к Адаму Кукхофу или его жене по адресу: Вильгельмштрассе, дом 18, телефон 83-62-61, вторая лестница слева, на верхнем этаже, и сообщите, что Вас направил друг Арвида. Напомните Кукхофу о книге, которую он подарил Эрдбергу незадолго до войны, и о его пьесе «Тиль Уленшпигель». Предложите Кукхофу устроить Вам встречу с Арвидом и Харро, а если это окажется невозможным, спросите Кукхофа:
1. Когда начнется связь и что случилось?
2. Где и в каком положении все друзья, — в частности, известные Арвиду: Итальянец, Штральман, Леон, Каро и другие?
3. Получите подробную информацию для передачи Эрдбергу.
4. Предложите направить человека для личного контакта в Стамбул или того, кто сможет лично установить контакт с торгпредством в Стокгольме в [советском] консульстве.
5. Подготовьте конспиративную квартиру для приема людей.
В случае отсутствия Кукхофа пойдите к жене Харро Либертас Шульце-Бойзен, по адресу Альтенбургеналлее, 19, телефон 99-58-47. Сообщите, что Вы пришли от человека, с которым ее познакомила Элизабет в Маркварте. Задание то же, что и для встречи с Кукхофом»[17].
Приказ Гуревичу наладить связь с берлинской агентурой НКВД совпал во времени с полученным им от Разведупра указанием выяснить, почему перестали поступать сообщения от радиста нелегального резидента Разведупра Ильзы Штебе («Альта») Курта Шульце («Берг»). Достав необходимые документы, Гуревич выехал из Брюсселя и прибыл в Берлин 26 октября 1941 г. За те две недели, что он находился в столице Германии, ему удалось установить контакт с Шульце, а через Либертас встретиться с Шульце-Бойзеном.
В результате он выяснил, что Коппи и Шульце работают вместе — их свел общий знакомый коммунист Вальтер Хуземанн. Совместными усилиями они пытались починить испортившиеся передатчики сети «Старшины», а когда это не удалось сделать, безуспешно старались установить связь с Москвой через передатчик Шульце, пока тот тоже не сломался. Оказать техническую помощь радистам Гуревич не смог. Поэтому он передал Шульце новые шифры и взял полученные «Старшиной» и «Корсиканцем» в последнее время разведданные, с тем чтобы передать их через свой радиопередатчик. Таким образом, Гуревич, находясь в сложных условиях, блестяще выполнил важнейшее задание Центра. Казалось, что с этого времени перед советской разведкой открылась блестящая перспектива получения ценной информации непосредственно из Берлина. Но на самом деле принятое Москвой решение оказалось роковым для берлинских подпольных групп.
Вернувшись в Брюссель, Гуревич в серии радиограмм, посланных 21, 23, 25, 26, 27 и 28 ноября 1941 г., доложил о выполнении задания и передал разведывательные сведения, полученные им от «Старшины» и «Корсиканца». Эти сообщения имели исключительную важность. Например, следующее сообщение «Старшины»:
«Запасов горючего, имеющихся сейчас у немецкой армии, хватит только до февраля или марта будущего года. Те, кто отвечает за снабжение немецкой армии горючим, озабочены положением, которое может возникнуть в связи с этим после февраля — марта 1942 года, прежде чем немецкое наступление достигнет Кавказа, и прежде всего Майкопа, взять который предполагается в первую очередь. Немецкая авиация понесла серьезные потери и сейчас насчитывает только 2500 пригодных к использованию самолетов. Вера в быструю победу Германии испарилась. Эта потеря уверенности в наибольшей степени затронула высший состав офицерского корпуса»[18].
Но передача сообщений берлинских резидентур НКВД в дополнение к собственной информации потребовала от радистов резидентуры Гуревича слишком часто выходить в эфир. Они были так перегружены, что в последнюю неделю своей работы передавали более пяти часов в день, что делало их легкой добычей для немецких пеленгаторов. Кроме того, радисты не всегда успевали уничтожать зашифрованные тексты.
Между тем немецкая контрразведка, обеспокоенная активностью нелегальных передатчиков в Бельгии, Франции и Берлине, усилила свою деятельность. В результате 13 декабря 1941 г. подразделение зондеркоманды «Красная капелла» под началом штурмбаннфюрера СС Фридриха Панцингера совершило налет на конспиративную квартиру резидентуры Кента в Брюсселе на улице Артебатов, 101, и арестовало радиста Михаила Макарова («Хеймниц»), шифровалыцицу Софи Познанску («Ферунден»), радиста-стажера Давида Ками («Деми») из парижской резидентуры Разведупра, которой руководил Леопольд Треппер («Отто»), и хозяйку конспиративной квартиры Риту Арну («Джульетта»). Таким образом, нелегальная резидентура военной разведки в Бельгии, которой руководил Гуревич, была разгромлена, а он сам, чудом избежав ареста, скрылся на юге Франции, в Марселе.
Но что самое страшное, гестапо захватило шифрованные тексты передававшихся сообщений, которые радисты не успели уничтожить. Теперь немцам требовалось только время и упорство, чтобы расшифровать сообщения передатчика Гуревича и выяснить имена и адреса берлинских подпольщиков, содержавшиеся в радиограмме от 11 октября 1941 г.
Тем временем руководство внешней разведки искало другие пути для установления связи с берлинскими группами. В апреле 1942 г. агент стокгольмской резидентуры ИНО «Адам» выехал в Берлин и установил контакт с радистом Шульце. Во время встречи с «Адамом» последний сообщил, что радиостанции не работают по причине их неисправности и отсутствия батарей питания. Вернувшись в Стокгольм, Адам доложил о результатах поездки резиденту Борису Рыбкину («Кин»), который немедленно информировал Москву. Тогда в Центре было принято решение о заброске в Германию агентов-парашютистов с рациями,
