Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим (с иллюстрациями) - Алена Солнцева
Алексея Балабанова, третьего акционера «СТВ», сначала в учредителях не было. Ему предложили стать режиссером «Границ империи», «он воодушевился, съездил в Таджикистан, на выбор натуры, летал там на вертолетах, пил водку с командирами, они ему все рассказывали. Но когда он с этими материалами прилетел, Советский Cоюз неожиданно развалился, и проект вместе с ним. И мы все ждали, когда это до французов дойдет, но они еще полгода этого не осознавали».
«Ленфильм» поначалу был соучредителем «СТВ», Сельянов утверждает, что чисто формальным: «Было принято приглашать базовую студию, и ею стал „Ленфильм“. Через несколько лет „Ленфильм“ изъявил желание выйти из компании, появилось какое-то требование Минимущества, не помню. И мы торжественно заменили „Ленфильм“ на Алешу Балабанова… Изначально соучредителем он не был».
Деньги в жанре фокуса
Если поводом для создания «СТВ» стал контракт с французами, то причины были другие, Сельянов их сформулировал: во-первых, маленькая структура дешевле, можно снижать стоимость съемок. Во-вторых, мобильней – понравилась идея, режиссер, – запустили. В-третьих, отношения строятся свободней и честней, выбираешь фильмы по любви.
Но были и свои недостатки. Зарабатывать надо было самим, а делать это было сложно.
«На кино-видео-услуги спрос был невеликий. Хотя мы сделали несколько рекламных роликов, но это так, для поддержки штанов. Конечно, мы, как все, искали спонсоров. Осознание, что кооперативное кино кончилось, присутствовало, но все же таилась надежда, что может где-то кто-то остался. Стандарт тогдашний был таков – режиссер должен заниматься творческими вопросами, а для финансовых – иметь директора. Я тоже пошел по этому пути, хотя мне это было немного странно, я-то привык все делать сам. Но с другой стороны, иметь специального человека, который будет искать деньги за меня, очень удобно, и мы наняли директора. Света была человеком очень энергичным, ответственным, горела на работе по 20 часов в сутки. Чтобы компания существовала, надо было занимать деньги под очень высокие проценты. Причем, даже если отдавал их в срок, все равно – высокий процент, а уж за каждый пропущенный день – проценты возрастали очень существенно. И вот мы задерживаемся с возвратом на один день, я с трудом договариваюсь с кредитором, что так уж и быть, один день он мне прощает, и я радостный возвращаюсь в офис, где выясняется, что Света отдала всю сумму, потому что считала, что так правильно. Это вызывало, с одной стороны, восхищение, но, с другой стороны, было в этом что-то прямолинейно-абсурдное.
Два года компания потеряла, я считаю, хотя Света носилась, крутилась, с кем-то встречалась, но ее усилия, как правило, не приносили пользы. И в конце концов мы с ней расстались, со взаимным облегчением, потому что она тоже считала, что одной ей лучше и что я ей мешаю, а я понял, что надо самому всем заниматься, не получается на чужом горбу в рай въехать. Два года мы делали что-то, но никакого оборота, доходов не было.
Появлялся энергичный человек, Олег Меджитов, мы с ним сделали вместе несколько рекламных роликов, это принесло денег небольших, но все не серьезно. Свое производство начать было невозможно».
Алексей Балабанов вспоминает про Сельянова в то время: «Я к нему ходил, когда „Замок“ снимал, а он сидел и вентиляторы рекламировал, потому что надо было как-то выживать, чтобы за комнату хотя бы платить. У него был стол, стул – и все. И вентилятор стоял. Я у него попросил вентилятор, чтобы создать иллюзию ветра на крупном плане. Взял вентилятор, а ему оторвали штучку какую-то, он на меня наорал тогда. А потом он уже запустился с картиной».
«Замок» Балбанов снимал на «Ленфильме», на деньги, которые ему выделили французы и немцы. Сельянов, который в титрах указан как соавтор сценария, к съемкам отношения не имел.
Первым фильмом, произведенным «СТВ», оказалась черно-белая короткометражка «Батман» Марины Дроздовой и Александра Киселева. Как написала тогда критик Виктория Белопольская в журнале «Искусстве кино»: «Маруся с Александром сняли свой маленький „Батман“ из действительно высоких соображений: „хотелось снять какой-нибудь фильмик к зиме“. И к тому же нашелся добрый человек Семен Яковлевич Брозалевский, которому не жалко было 12 млн рублей. На доброе, в сущности, дело».
Спустя 20 лет Марина Дроздова вспоминает об этой картине: «Идея была Сандрика[9], деньги в жанре фокуса нашла наша тогдашняя подруга и коллега по „Литературке“, где я работала в отделе искусства. Причем деньги эти были от ее одноклассника-коммерсанта, которого зачем-то подбили на это сомнительное предприятие, обещая всеевропейский взлет и еще какие-то прелести. Деньги были перечислены на студию „СТВ“ – и там, в Питере, на „Ленфильме“, все как-то и расцвело. „Ленфильм“ как раз уже впадал в оцепенение, но то тут, то там возникали „атлантиды“, так сказать, активности – там и мы расположились. Был любопытный – и приятный – параллакс и парадокс в соотношении между неожиданностью и в целом эфемерностью самой затеи, и скрупулезной материальностью в организации и проведении съемок. Полноценная группа, чудесный оператор – вообще: это же на 35-мм пленку – в общем: красота. Ну, собственно, Сельянов был настоящий ответственный во всех нюансах продюсер».
Несмотря на то что «Батман» действительно участвовал в международных фестивалях и даже получал призы, это был не тот результат, под который создавалась студия. Как и второй фильм этого же 1993 года – документальный «Опыты о Гражданской войне» вгиковца Петра Солдатенкова о Махно. Сельянов хотел снимать свое кино, но запустить его никак не удавалось.
Сельянов убеждал всех и себя, что все в порядке: «Я был в бодром состоянии духа, все от меня зависело, страданий не было, ну да, жизнь так складывалась, она была наполнена до отказа всякими разговорами, планами, идеями, даже больше, чем сейчас, в каком-то смысле».
«Не снимаю только я»
Фильм, который Сельянов собирался снимать сам, позже получит название «Время печали еще не пришло», но тогда назывался «И умереть в Париже». Планировался сложный, большой фильм, но все зависло. Бюджет предполагался минимум 300 млн рублей, деньги пообещало выделить Госкино, но решение откладывалось, сумма уменьшалась, предполагаемые спонсоры динамили. Студия была, команда была, готовность была, а возможности начать съемки – не было. Потому что не было денег.
К 1993 году Сельянов почти впадает в отчаяние, и хотя он терпеть не может жаловаться, у запасливой Ольги Шервуд сохранилась расшифровка его тогдашнего монолога, о котором он тут же просил журналиста забыть. В этом тексте чувствуется, как принято говорить, «дыхание времени». «Ну и что, ну не буду я снимать еще два года. Есть такой режиссер Сельянов, который 20 лет не снимает… Нет, у меня все хорошо, у меня хорошая студия, но результатов нет. Не о
