Иван Павлов - И.П.Павлов PRO ET CONTRA

* Старец Сампсон (1878—1979), в миру Эдуард Эсперович Сиверс, сын

офицера Генштаба графа Э. А. Сиверса. По желанию матери крещен

в англиканской Высокой церкви, перешел в православие в 1918 г. В

1919 г. чудом уцелел при расстреле (был тяжело ранен); рукополо

жен в иеромонахи в 1925 г. В 1928 г. арестован и сослан на Соловки.

С 1934 г. жил под надзором в Борисоглебске. В 1938 г. арестован

повторно. В 1945 г. бежал из лагеря, был арестован и год пробыл в

заключении. После освобождения неоднократно менял место жи

тельства, умер в Москве. Воспоминания о нем не авторизованы. 756 Т. И. ГРЕКОВА опытных собак. Вряд ли эти встречи имели место в действитель ности. Известно, что Павлов жил по строгому распорядку: вста вал, садился за стол, отправлялся на работу, принимал гостей, ложился спать по часам. После ухода из ВМА его рабочий гра фик строился следующим образом: понедельник, среду и четверг он проводил в Физиологическом институте Академии наук, втор ник и субботу — в лаборатории ИЭМа, а по пятницам отправлялся на машине в Колтуши на Биостанцию, созданную в 1926 г. [21]. Между тем именно пятница фигурирует в рассказе как по стоянный день исповеди. Да и горести, которыми, по словам Сам псона, с ним делился Павлов, выглядят весьма неопределенно и мелковато. А ведь ученого в это время очень волновали вопросы свободы совести, свободы научной мысли и т. п.

Внимательное изучение жизнеописания старца Сампсона под твердило наши подозрения. Оно составлено «его духовными ча дами, которые окормлялись около него многие годы и сохранили его письма, магнитофонные записи бесед с ним, а также имеют личные воспоминания о старце» [22]. Рассказ о Павлове несом ненно относится к последнему разряду, что и объясняет имеющи еся в нем несуразности. К примеру, слова: «Подхожу к Знамен ской церкви, стоит старичок. Это, говорят, Павлов» [22] никак не могут принадлежать Сампсону, ибо он, судя по жизнеописа нию, после гимназии поступил в Медицинскую академию (ВМА, другой просто не было. — Т. Г.) и, следовательно, должен был знать Павлова в лицо. На лекции знаменитого ученого стреми лись попасть даже первокурсники, хотя физиология изучалась на втором курсе. Сампсон в заключении работал врачом, значит, по крайней мере два курса он закончил. Неубедительны и разго воры об эпитимиях за мучительство собак. Бывший студент медик в отличие от обывателя должен был понимать разницу между вивисекцией и хроническим экспериментом, в котором прооперированные животные принимали участие, если можно так сказать, с удовольствием *. Петербуржец Сампсон не сказал бы: «Я приехал на послушание собирать дань в город, там, где он был старостой церковным» — ведь он был казначеем Алексан дроНевской лавры, находившейся в четверти часа ходьбы от

* Напомним надпись на одном из барельефов установленного в парке

Института экспериментальной медицины памятника Собаке: «Пусть

собака, помощник и друг человека с доисторических времен, при

носится в жертву науке, но наше достоинство обязывает нас, чтобы

это происходило непременно и всегда без ненужного мучительства.

И. П. Павлов». Верил ли И. П. Павлов в Бога? 757 Знаменской церкви. Далее. Мог ли Павлов, живший своими на учными интересами, совмещать их с исполнением обязанностей церковного старосты, которые включают множество организаци онных и хозяйственных дел? Разумеется, нет. Н. И. Моисеева и как ученый, и как христианка, знакомая с жизнью церковного прихода, понимала, что это невозможно, но не сочла нужным прокомментировать. А вот считаться почетным старостой Пав лов мог и для этого ему вовсе необязательно было состоять «усер дным прихожанином». В такую форму прихожане и причт мог ли облечь свою благодарность заступнику, отстоявшему храм перед властями.

Знаменательно, что Н. И. Моисеева, проработавшая в ИЭМе около 30 лет, причем последние годы именно в отделе физиоло гии им. И. П. Павлова, своей судьбой подтвердила убежденность великого ученого в том, что религия есть форма адаптации че ловека к окружающей действительности. Наталья Ивановна глубоко переживала, когда ей, увы, не по своей воле пришлось оставить институт. Для нее работа являлась смыслом жизни, а не средством зарабатывать деньги.

Предоставленную возможность продолжить свои исследова ния после ухода из ИЭМа, быть востребованной она со временем стала расценивать как дар Божий, тем более что люди, оказав шие ей поддержку в трудное время, активно исповедовали пра вославие. Отсюда ее стремление убедить прежде всего самое себя в религиозности Павлова, определившее не свойственную ей тен денциозность в трактовке фактического материала. Эта «задан ность» проявилась и в попытке выдать четкую формулировку Павлова («Я сознательный атеистрационалист») за вынужден ную предосторожность, позволяющую выступить против гонений на религию и «быть услышанным» без опасений за собственную судьбу, и в комментариях письма к Эрнсту Тертлю, и, что самое печальное, в отрицании принципиальной возможности с уважением относиться к взглядам, отличающимся от собственных, а тем более бороться за право на свободу мнений для всех. Павлов был одним из немногих, если не единственным, кто дерзнул на это, в то время как мучеников за христианскую идею история знает немало.

Как ученый Павлов не допускал мирного сосуществования материализма и идеализма в представлениях о природе челове ка и выносил религию в сферу нравственности. Гонение на ре лигию он считал таким же варварством, как насильственное вне дрение в науку диалектического материализма. Так может быть, 758 Т. И. ГРЕКОВА стоит поставить точку в затянувшемся споре: верил или не ве рил он в Бога?

Для всех членов научного сообщества независимо от их отно шения к вопросам веры лучшим способом доказать свое отношение к Павлову, Ученому и Человеку, будет собственное высоко нравственное поведение в условиях охватившего ныне Россию тяжелого духовного и экономического кризиса. Ни отсутствие финансирования, ни политические пристрастия не оправдыва ют аморального поведения некоторых ученых. Будем всегда помнить, что великий русский ученый Иван Павлов в первые годы советской власти работал в гораздо более тяжелых услови ях, но сумел сохранить достоинство и заставить правительство уважать науку, которую он представлял.

Литература 1. Павлова Е. С . Воспоминания об И. П. Павлове // И. П. Павлов в вос

поминаниях современников. Л., 1967. С. 79—80. 2. Орбели Л. А. Воспоминания. М.; Л., 1966. С.78—79. 3. Володин Б . Мифы и документы // Человек науки. М., 1974.С. 128. 4. Поповский М . Жизнь и житие ВойноЯсенецкого, хирурга и архи

епископа. Париж, 1979. 5. Архиепископ Лука (ВойноЯсенецкий ). «Я полюбил страдание»